- Меня-то не пугай, Авдей. Посадят... Ну что ж... есть второй брат... Дело пустить на ветер никому не позволим, и ни один шаромыжник у меня золотой песчинки не получит. Да и не то у тебя, Авдей, на уме, не то! погрозив ему пальцем, решительно и твердо проговорил Суханов.
- Тебя послушать, так можно подумать, что ты здесь хозяин, а не братья Степановы. Говорю тебе, что жалко мне парня, вон и дочь моя это подтвердила. Да и тебе жалко, врешь ты!
- А я и не сказал тебе, что не жалко. Насчет дочери согласен. Видно, что она хорошая девушка, а насчет папаши, ты уж меня извини, мы с тобой не один куль муки в тайге вместе съели - жалости у тебя к людям никогда не было... Поэтому и дороги наши разошлись. Не верю я тебе!
- А ты один раз поверь. Ты не знаешь, что у них вышло?
Авдей Иннокентьевич подробно рассказал Суханову, как Митька был у него в гостях и чем это закончилось. Преувеличив, изобразил его чуть ли не Марфиным женихом.
- Верно, конечно, парень-то наш, как слепой щенок, везде сует морду, больно наколоться может, - после небольшого раздумья заговорил Суханов. Короче говоря, хотел ты зятька с богатым делом заиметь, только очень уж скоро, Авдей Иннокентьевич. А теперь и поздно... Сегодня девичник готовятся справлять. Мне и самому не по душе эта затея, - признался Тарас Маркелович.
- Надо приостановить свадьбу, - заявил Доменов.
- А дальше что?
- А дальше совсем похерить.
- А потом с твоей дочерью повенчать. Так, что ли?
- Хотя бы и так... Что она, не стоит этого рыжего казака? Она, брат, у меня гимназию окончила!
- Она-то его стоит, вот он-то как, не знаю... Задал ты мне задачку, хмурясь, задумчиво ответил Суханов.
- Ты только мне не мешай, а я сам ее решу.
- Что и говорить! Ты на эти дела мастак. На правах тестюшки потом и меня проглотишь, тоже знаю. Только и у меня мослы, Авдей, жесткие, смотри не подавись...
- Рассердиться на тебя, Тараска, хочется, да, ей-богу, не могу! Доменов, несмотря на свою полноту, легко вскочил. Постукивая по столу толстым пальцем, на котором блестел тяжелый золотой перстень с крупным зеленым камнем, громко, стараясь придать голосу больше искренности, продолжал: - Кто же не знает твоей честности? Я даже сам тебе иногда завидую. Я в двадцать раз, а может и более, богаче твоих Степановых! Ты еще им накопишь, я знаю! Мне ничего не нужно, все им достанется, как ты этого не можешь понять? Управляешь? И управляй на доброе здоровье! Мешать не стану! Только и ты не мешай!
- Поверить сразу все равно не могу. Поживем, как говорится, увидим. Только одного не пойму. Неужели ты при таком приданом не можешь подыскать зятька пофорсистей, с положением?