- Надо врачей вызывать, а не такой чепухой заниматься, - заметил Шаров.
- Ты всегда анархию разводишь и всем перечишь, - перебил его Турков, не любивший учителя.
- Помилуйте, господин атаман! Это вы не хотите послушать здравого совета. Соберется толпа, как на торжество, а на самом дело плакать придется, - возразил Шаров.
- И заплачешь, - упорствовал Турков. - Как же без народу обойдешься? Ты думаешь, на чем пахать-то будем, на быках, что ли? Нет, голубь. В сабан девок запряжем и баб. Спокон веков так установлено. И ты мне тут, ета, со своими порядками не лезь. Кто тут атаман: я или ты? Пиши, писарь, приказ. Десятские пусть объявят, чтобы завтра собраться у церкви, разобрать хоругви, иконы, и пойдем молиться все сообща. Наказному атаману донеси, какие, ета, нами принимаются меры и так далее...
Снова в разговор вступили фельдшер Пономарев и Артамон Шаров. Битых два часа они пытались доказать атаману, что безрассудно устраивать сборище во время эпидемии.
- Я, ваше благородие, о молебствии не спорил бы, но, кто знает, вдруг и среди наших жителей уже есть больные, они могут заразить и здоровых людей, - мягко увещевал фельдшер.
- Как, ета, они могут заразить? - упорствовал атаман. - Ежели кто захворал, на кой черт ему по станице шляться! Кто захворает, свозить их в одно место и там лечить...
- Даже московский генерал-губернатор во время эпидемии приказывал разгонять толпу. Вся торговля была прекращена. А вы нарочно народ собираете, - говорил Шаров.
- У московского губернатора свои порядки, а у меня свои. Может, он был такой же безбожник, как и ты. Конечно! Быть молебствию! А тебе, молодой человек, с богом спорить не советую...
Он говорил нудно и долго, разбудив в Шарове желание поиздеваться над его глупостью, но помешал быстро вошедший Спиридон Лучевников. Крайне взволнованный, он неуклюже взял под козырек, поедая глазами атамана, проговорил:
- Осмелюсь сообщить, ваше бродье! В станице обнаружен разноситель заразы, вот провалиться на этом месте...
- Какой разноситель, где? - тараща на него выпуклые глаза, спросил Турков.
- В анбаре Петьки Лигостаева, собственными глазами видели, привезен из степи, вроде скелета, живую кровь из блюда пил...
- Ты, Лучевников, случаем, не тово?.. - атаман постучал себя пальцем по лбу.
- Присягу могу принять, Гордей Севастьяныч. Надо немедля посылать сотских...
- Что за ерунда! - разводя руками, проговорил Шаров, с недоумением посматривая на длинную фигуру Спиридона.
- Тут что-то совеем несуразное, - пробасил отец Николай.
- А кто подсмотрел такую картину? - подняв от стола голову, спросил Важенин.