Гонора удивилась, когда они остановились в большом зале. Каван взял ее зеленый шерстяной плащ, лежавший на столе, и безо всяких объяснений протянул его жене. Гонора накинула плащ, предположив, что они пойдут на улицу, но Каван повел ее к лестнице, и они поднялись наверх, на крепостные стены.
Каван шел первым и остановился, чтобы посмотреть на далеко простирающийся перед ними пейзаж. Гонора остановилась рядом, любуясь открывшимся видом.
– Я хотел взять тебя сегодня с собой на вересковые пустоши, чтобы поблагодарить за все, что ты сделала для моего брата, – произнес Каван и показал на затянутое тучами небо. – Но погода для таких прогулок неподходящая.
– Это очень мило с твоей стороны. Спасибо.
Он обернулся, и Гонору поразила нежность, с которой он смотрел на нее. Из темных глаз куда-то исчезла жесткость, пропал подозрительный прищур. Губы Кавана заметно расслабились, и ей показалось, что он вот-вот улыбнется. А суровый подбородок, хотя и оставался суровым, уже не выдавался так сильно вперед, как будто был готов принять удар. Такую мягкую душу Гонора могла бы попытаться узнать получше.
К сожалению, все мгновенно исчезло, и Гонора подумала, что его доброта ей почудилась, потому что она так о ней мечтала.
– Ты хорошо послужила мне, жена.
– Это мой долг, – отозвалась она и отвернулась, глядя на бесплодные пустоши, окружавшие замок.
– Безбрежная пустота, – сказал Каван, глядя туда же.
– Безбрежный покой, – поправила его Гонора. – Там ничто не скрывает своей красоты и не прячется от тебя. Все открыто, беззащитно и приглашает тебя быть таким же.
– Беззащитным быть плохо! – сердито буркнул Каван.
– Мы все беззащитны.
– Только если допускаем это, – отрезал он. – Всегда есть выбор – быть сильным или слабым.
– Сила бывает разной, – мягко возразила Гонора. Ей казалось, что она должна как-то оправдаться. Она знала, что Каван считает ее покорной, беспомощной и, возможно, не желающей защищаться, но с раннего детства ей удавалось уберечься с помощью единственного доступного ей оружия – собственного ума. И пусть он не наносит смертельных ударов, как меч, все же он помог ей выжить.
Каван медленно кивнул:
– Тут ты права.
Он замолчал и снова стал смотреть на пустоши. Гоноре очень хотелось понять, о чем он думает. Муж почти не разговаривал с ней. Эта вылазка наверх удивила ее, а несколько произнесенных им слов явились весьма неожиданными. До сих пор ей казалось, что он нарочно держится от нее подальше и не обращает на нее никакого внимания, и, вспомнив все это, Гонора сказала себе, что он просто выражает так свою благодарность, и больше ничего.