— Благодарю… я…
— Нет, нет! И вы, молодой человек.
— Мерси… Я очень рад…
— Да, да! — суетился генерал. — Мы ваши вечные должники и не отпустим вас…
— Но мы в таком костюме…
— В охотничьем? Что ж! Не на бал едем.
— Мы и ружья там оставили в суматохе.
— Что ж! И ружья заберем.
— Только уж мне не взять своей шляпки, — слабо улыбнулась генеральша, — бедненькая!
— Да, уж шляпочка твоя тю-тю!.. Поминай как звали… Слава Богу, что уцелело то, на что шляпочку надевают, — сострил генерал. — Ну, с Богом, господа, коляска недалеко: кстати же, она четвероместная, хватит на всех.
Стали собираться. Милашевич побежал за ружьями.
— А вы меня, барон, уж и до коляски доведите, — обратилась генеральша к фон Вульфу.
— С удовольствием, — и он подал ей руку.
— У меня и теперь руки и ноги дрожат… Вот я какая… Вам тяжело?
— Нисколько, уверяю вас.
— Уж если господин барон вытащил тебя из могилы, — радостно болтал генерал, — так до коляски довести плевое дело.
Через несколько дней из Севастополя по направлению к тому месту, где были развалины храма, в котором жрицей была Ифигения, ехал всадник рядом с амазонкой.
В высоком белокуром всаднике можно было узнать барона фон Вульфа. Красивая посадка, уменье обращаться с лошадью и беспечный вид, с которым он управлял горячим скакуном, сразу изобличали в нем хорошего кавалериста. В амазонке, красиво перетянутой черным кушаком, и с розой на пышной груди также нетрудно, было узнать молоденькую генеральшу Ляпунову.
Она весело болтала о последних событиях, которыми был взволнован весь полуостров и весь юг России: о посещении Крыма и Севастополя императрицей в сопровождении австрийского императора Иосифа II, скрывавшего, ради этикетных мелочей, свой императорский сан под инкогнито графа Фалькенштейна, и с блестящей свитой, состоявшей из посланников, министров и придворной знати. Ляпунова была полненькая брюнетка, с большими черными глазами и смуглой, немножко цыгановатого цвета кожей кругленького личика, с крупными, как у египетских сфинксов, губами и несколько вздернутым носиком. Черная коса, полуприкрытая полями шляпки, отливала вороновым крылом.
— Мамонова, говорят, она не отпускает от себя ни на шаг, — болтала молоденькая генеральша, играя хлыстиком.
— Да, к одному Потемкину, кажется, неизменны, потому что он нужен и умней их всех… А вот мы и приехали к тому месту, где вы…
— Не я, а вы! — засмеялась генеральша.
— Что я? — улыбнулся фон Вульф.
— Где вы показали себя героем.
— Помилуйте! Какое это геройство! А хотите, сударыня, удовлетворить ваше любопытство? — спросил фон Вульф.