— А кто такой Кукушка? — поинтересовался капитан Вегер.
Клоун словно поперхнулся и, глядя куда-то в сторону, пробормотал:
— Не знаю.
— Он не был с вами в ту ночь?
Чуть не сказал: «Нет, не был», — но своевременно сдержался. Однако подполковник Коваль так же, как Бублейников и Вегер, прекрасно видели растерянность Клоуна.
— Разрешите, Дмитрий Иванович, у меня еще кое-что есть, — обратился Бублейников к Ковалю, хотя тот уже вызвал конвоира.
Коваль кивнул.
— На что ты жил здесь три месяца? — спросил Бублейников парня. — На какие деньги?
— Два с половиной…
— Хорошо, два с половиной.
— Случайные заработки. На вокзале вещи носил. Курортникам. Чемоданы всякие, корзины.
— И тебе доверяли?
— Дрова пилил и колол.
— В мае и в июне?! Не мели чепуху!
— Есть такие, что в мае дровами запасаются.
— А скотину пасти не нанимался?
— Пробовал.
— К кому?
— На улице Духновича, на Лесной. Фамилий не знаю. Меня Длинный водил. Да не взяли.
— А к Иллеш?
— К убитой? Нет, не нанимался.
Бублейников выдержал паузу, многозначительно взглянул на коллег и сказал Клоуну:
— На этот раз ты, кажется, не врешь… Понял, что у палки два конца. А на какие деньги вы с Кравцовым разъезжали?
— Билеты он покупал. Я не знаю, на какие. Значит, были деньги. Он на «Водоканале» работал…
— Знаем мы его работу, — двусмысленно произнес Бублейников.
Вошел конвоир.
Клоун, не читая, подписал протокол, вернул его капитану Вегеру и, оглядываясь на неумолимо строгого майора и вытирая рукавом футболки потное лицо, вышел с конвоиром.
После короткого перерыва Коваль распорядился привести Кравцова.
— Ну что ж, — сказал подполковник, когда Кравцов по его разрешению опустился на стул и вытянул свои длинные ноги. — Все произошло так, как и предполагалось. Ваш приятель Самсонов признался, что ходили вы к Иллеш ночью, грабить ходили.
На неподвижном лице подозреваемого это сообщение не отразилось, разве только еле заметно шевельнулись полуопущенные веки и углубились уголки сжатых губ.
— Что вы на это скажете, гражданин Кравцов?
Кравцов ответил не сразу. Положив свои огромные руки на колени, он задумался, потом спросил:
— Долго вы его били?
— А вас бьют?
— Меня? Нет.
— Но ведь и вы сейчас признаетесь. Под давлением неопровержимых фактов.
Подозреваемый упрямо, как норовистый конь, мотнул головой и сверкнул холодными голубыми глазами.
— Самсонов показал, что вы лазили ночью через забор, что грабеж этот был задуман вами давно.
— Это не доказательство. Клоун берет на себя — его дело, а я при чем? Может, он и ходил грабить, и лазил через забор.
— Есть и объективные данные. Метеостанция дала официальную справку, что дождя днем не было, только вечером, — подполковник пододвинул поближе к Кравцову документ, но тот даже не взглянул на него.