— Прекрасно! — обрадовался Коваль. — Садитесь, Алексей Федорович!
— Спасибо.
У такого богатыря, как Дыба, вроде бы должен быть густой бас, а у него голос обыкновенный, даже немного высоковатый.
— Алексей Федорович, мы уже вызывали вас, — начал Коваль. — Вы помогли нам. Но хотелось бы еще раз послушать историю той вашей поездки из Ужгорода. В ночь на шестнадцатое июля. Может быть, вы что-нибудь еще вспомнили за это время.
Дыба, видимо, почувствовал некоторую неловкость, грубым пальцем потер щеку, как провинившийся школьник.
— Могу повторить, — торопливо заговорил он. — Значит, так, тогда я работал в ночь, до шести утра. Около одиннадцати вечера стоял около гостиницы «Ужгород». Сел мужчина, как я уже говорил, в годах, интеллигентный с виду, хорошо одетый, в темном костюме. Говорит: «Вези меня в направлении Мукачева». Я спросил, куда точнее, адрес. А он отвечает: «Там посмотрим». Хоть и не близкий свет, и пассажир, вижу, с причудами, — то ли его в Мукачево везти, то ли дальше поедет, куда-нибудь в Сваляву или в Хуст, например, но отказаться не могу. Повез, значит.
Щеки у Дыбы разрумянились.
— Вы спокойно рассказывайте, — мягко сказал ему Коваль. — Не волнуйтесь, не торопитесь.
Постучав, заглянул в кабинет еще один ужгородский таксист — Ткачук.
— Подождите, пожалуйста, — сказал ему Коваль. — Вас вызовут.
— Значит, так, — снова заговорил Дыба. — Довез я его сюда, до гостиницы «Звезда», как он попросил, уже будучи в городке. И все.
— Он вошел в гостиницу?
— Нет, махнул куда-то в сторону. Наверно, недалеко, раз не попросил подвезти. Или за угол свернул — гостиница-то на углу. Как в тумане растаял. Хотя я за ним не следил, мне ведь ни к чему было.
— В дороге что-нибудь рассказывал? К кому едет? Зачем?
— Нет. Молчаливый человек. Только один раз сказал, что медленно едем, хотя у меня на спидометре сто километров было. Больше — ни слова.
— Вас, Алексей Федорович, в его поведении ничто не удивило?
— Нет. Пассажир как пассажир. Только вот угрюмый какой-то, все время сидел. И все присматривался, будто что-то высмотреть хотел на дороге. Да ведь темно, ночь. Что там увидишь?
— Нервничал?
— Может быть. Я не очень-то на него смотрел, гнал себе, даже с превышением скорости, пусть меня автоинспекция простит. — Дыба бросил виноватый взгляд на лейтенанта Самопалова. — Пассажир просит, дорога свободна, машина в порядке.
— Особых примет у него не было?
— Да нет. Немного седой, крепкий еще мужчина, хотя и пожилой. Аккуратненький, видать, городской.
— Как расплачивался? Точно по счетчику?
Дыба смущенно молчал.