— Анжелика… — надо было заставить ее взять эмоции под контроль. Надо, чтоб она внятно и четко изложила, что там было с этим неудачным (или слишком удачным) покушением. Надо было, в конце концов, отправить ее с оповещением по клану. Сообщить про готовность к побегу в любой момент. Кажется, все прошло не совсем так как надо, и он все еще в опасности. Надо было… Да когда она поступала, как надо? Анжелика сейчас… Странно было видеть дерзкую и самоуверенную Анжелику в таком виде. Она была похожа на растерянного ребенка — ребенка, который искренне не понимал, что случилось. — Спасибо. Я рада, что ты… "ошивалась рядом".
— Я просто не люблю лишней работы, — буркнула девчонка. — А Хранительница тут же спихнула бы освободившуюся должность на мои плечи.
Сил прибавилось как-то незаметно. Но ощутимо. Их хватило протянуть руку и взять кружку с водой. И подмигнуть Анжелике:
— Лентяйка…
— Еще какая! — Анжелика нерешительно улыбнулась дрогнувшими губами — почти жалобно, — А мой феникс до сих пор молчит — словно в коме…
— Детка, — встревожилась возвратившаяся телепат, — Что ты?
Теплая рука потянулась погладить по волосам, успокоить… и феникс не выдержала: по-девчоночьи всхлипнула и быстро растерла по щекам брызнувшие слезы
— Я просто… Я теперь даже перенестись не могу… А ведь меня Ян на бал пригласил.
Ну вот как тут удержишься? Несмотря на саднящую боль в груди, несмотря на сорванные планы, несмотря на полную неизвестность впереди, сквозь одуряющую слабость и тревогу… Лина ощутила, как пробивается смех. Преисподняя… Свидание! Может ли что-нибудь (ну хоть что-нибудь?) выбить из головы девушки мысль о свиданиях?
Бал.
Мир Земля.
Есть ли на свете более дурацкое зрелище, чем публика количеством около тысячи персон, рассевшаяся по берегу озера и сосредоточенно-озадаченно осматривающая это самое озеро?
Абсолютно пустая гладь воды — ни лодки, ни помоста, ни даже гейзера. Пусто. Только еле заметные ленты тянутся по темной поверхности с бликами-волнами. Но их совсем мало — лично Марианна засекла всего две ленточки, убегающие куда-то вперед, к закатному солнцу. Зачем и почему, гостям не объясняли. Разношерстная публика таращилась то на озеро, то на помосты и украшения соседей, то на пустую пока ложу Повелителя мира, то на застывшую на берегу фигуру декоратора… и тихие поначалу шепотки потихоньку становились все громче и злораднее.
— Стоит, как будто его василиск зачаровал…
— А лицо, господа… вы видите его лицо? Переживает.
— И недаром. Если он опять разочарует его величество, то на карьере можно ставить крест.