– Они уезжают? – с надеждой в голосе прошептала она, стоя на своем посту возле лошадей.
– Нет, – покачал головой Сокол. – Уедет Чэд, а Ролинз и его напарники останутся здесь на ночь. Они привязали лошадей и разводят костер.
Ланна вздохнула и посмотрела на дорожный мешок, в котором лежали продукты.
– И мы тоже могли бы поесть. Сейчас я сварю кофе и… – вызвалась она.
Но еще до того, как девушка открыла мешок, Сокол остановил ее, сказав:
– Нельзя разводить костер. Обойдемся без кофе. Поедим холодные сандвичи.
– Но почему? – запротестовала она.
– Сейчас они только предполагают, что мы где-то поблизости, – с нажимом проговорил он. – Но как только почувствуют запах костра и еды, то они уже будут уверены, что нас надо искать здесь.
Ланна кивнула, понимая, что он прав.
Но сухой хлеб и холодное мясо никак не лезли в горло, и она запивала сандвичи водой из фляжки. Тепловатой и безвкусной. Кружка горячего кофе взбодрила бы их, помогая коротать ночь, и избавила бы от холодной дрожи, что пронизывала ее после того, как солнце село и в пещере наступила темнота. Завернувшись в одеяло, она сожалела, что свет костра хорошо заметен в ночи и о том, чтобы развести его, не могло быть и речи.
Оставив свой пост, Сокол бесшумно пробрался в глубь пещеры и начал разворачивать свернутое одеяло. После чего расправил попону, установил в головах седло и, взглянув на Ланну, заметил:
– Нет смысла бодрствовать обоим. Мне кажется, тебе будет лучше отдохнуть как следует, – и, накинув одеяло, как плащ, снова пошел к выходу.
Она окинула взглядом ложе с седлом вместо подушки и не приняла приглашения. Вместо этого подошла к тому месту, где у самого входа сидел Сокол, прижавшись спиной к стене.
– Можно я посижу здесь, посмотрю, что тут творится, а ты пока поспишь? – предложила она.
В смутном свете луны она увидела, какие усталые складки залегли в уголках его глаз, но он отрицательно покачал головой.
– Иди спать, – мягко приказал Сокол.
– Если ты не будешь спать, то и я не лягу, – она опустилась на колени рядом с ним. – Я останусь с тобой.
Помедлив немного, Сокол распахнул одеяло. Ланна приняла это как приглашение присоединиться к нему и, тесно прижавшись, положила голову ему на плечо, укрыв их обоих сверху своим одеялом.
– Так будет намного теплее, – прошептала она.
– Ммм, – промычал он. Ланна почувствовала его дыхание. – Если только не слишком жарко, – договорил Сокол.
Она улыбнулась в темноте, испытывая особенное чувство покоя и удовлетворения от того, что ощущала тяжесть его руки у себя на животе. Тепло, исходившее от его тела, смешивалось с ее теплом и согревало обоих.