* * *
Уил прогуливался с Элидом Доналом, своим приятелем. Судьба улыбнулась Уилу, и несколько месяцев назад во дворце появился новый мальчик. Уил хорошо знал его семью, и вскоре они с Элидом стали неразлучны. Оба чувствовали себя в столице чужими, и это обстоятельство сближало их.
Герин поощрял их дружбу и, чтобы мальчики проводили больше времени вместе, взял Элида к себе в ученики. Теперь приятели обучались военному искусству у одного наставника. Однако Уил, к глубокому огорчению Герина, часто отлынивал от занятий, пропадая где-то вместе с Селимусом.
Уил не хотел нарушать слово, данное королю, и пытался подружиться с принцем. Однако их отношения оставались все такими же натянутыми. В разговорах с Элидом, юношей открытым и искренним, он признавался в своей неприязни к принцу. Элид уговаривал приятеля не принимать все так близко к сердцу и смириться с судьбой. Если уж Уилу выпало на долю опекать Селимуса, то его долг следовать за ним повсюду, как тень, но при этом не принимать участия в чинимых принцем бесчинствах. Уил внимательно следил за принцем и оберегал его как мог от неприятностей. Часто он предупреждал напроказившего Селимуса о грозящей ему опасности разоблачения или отвлекал внимание тех, кто мог застать принца за непристойным занятием. Селимуса, ничего не знавшего о договоре между королем и сыном Фергюса, преданность последнего удивляла. Однако Уил не мог скрыть презрения к принцу, сквозившего в каждом его взгляде.
Селимус считал юного Тирска уродом и постоянно насмехался над его внешностью. Уил с достоинством сносил все оскорбления, понимая, что принц отчасти прав. Тем не менее обидные слова задевали за живое. Элид помогал другу успокоиться и советовал не терять чувство юмора. Приятели все переводили в шутку и часто, оставшись наедине, громко, заразительно хохотали, делясь друг с другом новостями придворной жизни.
Герин твердо верил, что это Шарр в образе златовласого Элида послал им на помощь своего ангела. До переезда в столицу Уил редко смеялся, а, живя здесь, в Перлисе, в течение шести месяцев едва ли хотя бы раз улыбнулся. Но теперь, с появлением Элида, глаза его сияли весельем. Прямого и сурового Уила восхищали остроумие и живость Элида, его жизнелюбие и отходчивость. Элид в любой ситуации видел забавные стороны. Он был прекрасным рассказчиком, и о его таланте в Стоунхарте уже ходили легенды. Незначительное событие, такое, например, как падение парика с головы старика Берри, члена королевского совета, во время заседания, на котором он задремал, в пересказе Элида Донала обрастало множеством забавных подробностей и превращалось в увлекательную историю, вызывая у слушателей гомерический хохот.