Для нас важно другое, важно, что оба размышляли над таинством языка и строили его. А в том, что Пушкин был знаком с произведениями Сковороды, сомневаться не приходится.
«– Необходимо, Александр, народ постичь, что ему нужно более всего. Как там у тебя в сказке:
Ветер, ветер! Ты могуч,
Ты гоняешь стаи туч,
Ты волнуешь сине море,
Всюду веешь на просторе,
Не боишься никого,
Кроме Бога одного…
– Я сказок не пишу, – усмехнулся Александр. – И стихи не мои.
– Твои, твои, – убежденно сказал Григорий Саввич, – только пока тобою не написаны… Ты небом избранный певец…»
Эту сцену мы снимали в Киеве, в роли Григория Сковороды – Богдан Ступка, удивительно тонкий и замечательный актер.
Станислав Любшин
В Петергофе нам предстояло снять сцену переселения четы Волконских из Петровских заводов на вольное поселение.
Я с нетерпением ждала приезда исполнителя роли князя Волконского – Станислава Андреевича Любшина.
С тех пор как разрушился наш кинематограф, с экранов ушли лучшие актеры, им просто не в чем было сниматься. И я с огромной радостью увидела зрелого Любшина – все такого же моложавого, седина только украшала его. Конечно, он человек XIX века, утонченный интеллигент. Когда я сообщила о том, что решила пригласить Любшина на роль Волконского, мой сын Ваня сказал: «Здорово, это просто здорово, мама».
– А ты его помнишь? – тревожно спросила я, не надеясь, что в памяти молодого человека «клипового» века удержались фильмы Любшина, и ошиблась:
– Конечно, помню, – почти вскричал Иван, – как он сыграл Егора в картине «Не стреляйте в белых лебедей».
– А «Позови меня в даль светлую»? Ведь он поставил этот фильм как режиссер, – напомнила я сыну.
– Правда? Этого я не знал. Но фильм помню.
«Слава Богу, – подумала я, – дети помнят лучшее». Любшин дал согласие участвовать в нашем фильме сразу, хотя наши переговоры шли только по телефону. И вот, только 19 февраля 2001 года произошла наша реальная встреча со Станиславом Андреевичем. Честно говоря, я волновалась, все время выглядывала в окно, не подъехала ли машина. В это время Инна Горбунова работала над моим обликом, ведь сегодня я должна была не только снимать, но и играть Марию Волконскую. Меня загримировали, я даже успела надеть длинное дорожное платье, как в коридоре запели и защебетали голоса моих кинематографических детей – значит, вся семья в сборе.
Вошел Станислав Андреевич, и мы встретились, будто и не расставались никогда – так знаком был мне этот человек. Думаю, что он почувствовал то же, потому что вскоре мы беседовали, как близкие друзья. Я вручила Станиславу Андреевичу, а через пятнадцать минут уже Славе, текст, который задумала еще в Михайловском. Конечно, так не делают, не суют актеру в день его приезда на съемки текст и не разучивают новую сцену за час до съемок. Но что делать, меня посетило вдохновение.