«Сон смешного человека». Вернуться! Еще и еще раз!
«Другая планета» — образ совести.
Гениальный, предельный, запредельный образ совести, но и другой заголовок — предельный, запредельный образ совести — образ земной девочки.
Чтоб понять: запредельный — вверх («Другая планета»), запредельный — «вниз», вземь…
«Другая планета» и девочка (вот так и дать, вот такое заглавие, вот образ совести).
Другая планета — предельно обобщенный образ совести, предельная формула совести.
«Бегство от самого себя»…
Самообман — бегство от совести.
Оказывается, даже в такой точной науке, как психология, при анализе самосознания, т. е. при анализе самообмана, т. е. при анализе самосознания как одоления самообмана — нельзя обойтись без такой «расплывчатой» категории, как совесть.
О совести можно сказать то же, что Августин Блаженный говорит о времени: все знают, что это такое, и никто не может определить.
Голос рода (сначала семьи, родных, близких).
Голос Бога в душе человека?
И то и другое? Просто («просто»!): человек так устроен, изначально, что зло, преступление в чистом виде для него непереносимо, а переименованное — даже вдохновляет.
Самообман как проблема переименования (Фейербах), переименование черного в белое, зла в добро, греха в добродетель, преступления в подвиг.
Открытие, создание Достоевским образа-понятия «другой планеты», наверное, не менее важно (конечно, более), чем научные открытия Паскаля, Ньютона, Коперника, Эйнштейна.
Ср.: «другая планета» (образ-понятие, постоянный у Достоевского, постоянно мучивший его) и — (из статьи о Дон-Кихоте) — «ТАМ»…
Другая планета, «там», «оттуда» — это одновременно и еретическая, и религиозная точка зрения. (Ср.: не миновать человеку, о чем бы он ни думал, что бы ни изучал, определить свое отношение к: 1) жизни, 2) смерти, 3) Тайне.)
Универсализировать бахтинский образ-понятие — «слово с оглядкой». Человек, человечество все равно, несмотря ни на что, — «оглядывается», оглядывается на другую планету, на небо, на Бога… Все равно ведет диалог. «Большой диалог» в «Большом времени».[151] Монолога, чистого монолога — нет и не может быть.
Может быть, главный самообман человечества был до сих пор именно той природы, какая оправдывала и раскрывала самообман Подростка: «Поправлюсь! Я это чем-нибудь наверстаю… Каким-нибудь добрым поступком… Мне еще 50 лет впереди!»…
Так и человечество, только: «Мне еще миллиард лет впереди!»
Почему тот или иной человек начал заниматься Достоевским?
На Достоевском можно сделать отличную карьеру. Для таких «исследователей» не Достоевский любим, а их собственное самолюбие.