— Что случилось? — холодно спросила она, когда вышли в оранжерею.
— Прошу прощения, Клара, за неожиданное появление. Представьте себе, мне почему-то показалось, что сюда снова прилетела ваша подруга и нам «втроем будет веселее», как вы сказали в тот раз. Вот я и примчался.
— Веры нет. Да она и не собирается.
— Правда? — удивился Генрих.
— Она вас интересует?
— Ну что вы, что вы! — Генрих склонил голову набок, заглядывая ей в глаза. — Я по вас соскучился, Клара. А что касается Веры, то я ведь сказал: подумалось почему-то…
Ситуация эта Кларе не нравилась. «Нужно сейчас же выпроводить его. И вообще не слишком ли много он себе позволяет? Еще подумает: ревную! Какая чепуха!»
— Вы сердитесь? — заговорил Уранос, и именно в эту минуту Клара наконец поняла, что ей не нравится в нем. Голос! Да, голос с каким-то неприятным акцентом, лишенный тепла, без эмоциональных оттенков. Раньше не обращала на это внимания, а сейчас почему-то отметила, так сказать, открыла. — Но я ведь попросил прощенья, Клара. Всему виной мое чувство… Ах, я забыл, что вы не любите этой темы…
— Почему я должна на вас сердиться? — пожала плечами Клара. — Я только сожалею, что не могу уделить вам должного внимания: рабочее время.
— О, я понимаю! Я подожду.
«Ну что ж, пускай ждет. Демонстрирует чувство! А напрасно. Если и было у кого-нибудь ко мне чувство, так это у Ника…»
— А стоит ли ждать? — сказала она.
— Ну не сердитесь, Клара. Я погуляю или поброжу по туннелям. Вы знаете, я люблю там бывать…
Да, она знала, что Генрих проявляет особую заинтересованность Антарктидой. Иногда, правда, казалось ей, что это он только так, чтобы угодить ей. Но что из того? Это только свидетельство его серьезных намерений.
— Как хотите, Генрих. Я должна закончить работу.
Она уже было повернулась, чтобы уйти, но не успела шагнуть и шага: на песчаной дорожке вдали появились какие-то две смешные фигуры в черной одежде. Ступали они тяжело, покачиваясь то в одну, то в другую сторону, их руки сплелись, и непонятно было, кто кого поддерживает.
— Ну а вот и они! — громко воскликнул Генрих.
— Кто «они»? — в недоумении взглянула на него Клара. Ничего не понимаю.
А эти двое с трудом переставляли ноги. Клара почти побежала к неизвестным. Приблизившись, вскрикнула:
— Вера! Что с тобой? Что случилось?
Лицо Веры покрыто было темной коркой, глаза уменьшились, губы опухли и потрескались.
— Ну скажи же, скажи, что случилось? Или ты не можешь говорить?
— Сейчас… Отдохну немного…
— Ну садись, садись. Может быть, тебе что-нибудь…
Вера отрицательно покачала головой. Сейчас, вероятно, хотелось ей только посидеть недвижимо, чтобы хоть немного успокоиться.