Многие просто не доживут до обеда.
Я пыталась прогнать эту мысль, но она всё лезла ко мне и лезла. Чувство обречённости — как заразная болезнь, она убивает раньше и вернее, чем стрела или меч.
Интендант принца-деспота удалился, сопровождая тележку с двумя котлами и горой свежевыпеченного хлеба на широком блюде. Грудь интенданта украшала гирлянда из сотен деревянных ложек, нанизанных на стальную цепь. Ложки звенели при каждом его шаге, и сам он выглядел важным, будто генерал. Разве этот человек чувствует себя обречённым?
Мысли мои переметнулись к принцу-деспоту. Он привёл в подмогу Гарольду огромное войско — между тем, у него не было никаких причин, чтобы Гарольда любить. Никогда в жизни принц-деспот не делал ничего ради других — только ради себя, любимого. Значит ли это, что защита замка выгодна ему? Что он верит в победу?
Мы перекусили наскоро походной кашей. Мне, собственно, есть не хотелось, я вкладывала в рот тёплое, довольно вкусное варево, а мысли мои прыгали, как клопы на барабане.
Допустим, принц-деспот верит в победу. Допустим, он хочет вместе с Гарольдом одолеть Саранчу, а потом украдкой убить королевского мага. А может быть, убивать и не придётся — Гарольд, конечно же, будет в первых рядах сражения и может погибнуть. Тогда принц-деспот получает замок, город и власть над Королевством.
Я вспомнила дороги из виселиц, которыми принц-деспот украшал свои прежние владения. Жуткий человек, тиран, убийца, который не остановится ни перед чем, который погубит Гарольда… Но ведь тогда выходит, что Максимилиан не прав, Саранча будет остановлена у стен города, тонкий мир не разрушится, Королевство не «схлопнется», как пузырь, а будет по-прежнему существовать — пусть даже под принцем-деспотом!
Голова шла кругом от таких мыслей. Максимилиан тем временем куда-то удалился; я ковыряла ложкой в остывающей каше, когда он вернулся, бледный, с огромной бутылью, наспех обёрнутой лоскутком.
— Что это?
— Пошли скорее… Гарольд отдал приказ всё спиртное запереть в погребах… За нарушение — карцер… Много он понимает, твой Гарольд, в тактике боевых действий.
— Это что — водка?!
— Это наливка… Ленка, на трезвую голову я к мертвякам не пойду, и не проси. А нам надо меч добывать. Да шевелись ты, сейчас старший повар обнаружит, что погреб вскрыт… Бегом, бегом!
Мне ничего не оставалось делать, как подхватить свой посох и рысцой догнать Максимилиана — ноги у него были длиннее моих, и двигался он стремительно, как летучая мышь. Закоулками, которых и я-то не знала, он выбрался через боковую дверь из замка; во дворе по-прежнему царили пыль и суета. Солдаты принца-деспота обедали в строгом порядке, сидя за длинными столами из свежих досок (когда только успели сколотить?). Ополченцы, сильно подвыпившие, развалились прямо на жухлой траве, держа миски на коленях. Кто-то дрался, кого-то разнимали, кто-то, не обращая внимания на гвалт, спал прямо тут же, на голой земле, и над разинутым ртом его кружились мухи. Я отвернулась.