— Нас могут увидеть. И… я думала…
— Что? — спросил он, легонько поглаживая мою грудь.
Меня пробрала дрожь.
— Пожалуйста, — прошептала я, отстраняя его руки. — Я думала, после того, как вы… мы…
— Я тоже так думал. Но, познав вас один раз, хочу вас снова и снова… Что же мне делать, леди? Что мне делать?
Фэрлин поднес к губам мою руку, легко поцеловал пальцы.
— Но я не хочу больше ни к чему принуждать вас. Я не хочу ненависти. Во мне нет гнева и прошу не гневаться на меня…
Он не сердится на меня за то, чего я не совершала! Я сжала его пальцы.
— Как вы догадались, что это была именно я?
— Я видел вас. Я обернулся и увидел убегавшую женщину… ваш рост… ваш плащ… и…
— И?
— Женщина хромала.
Так как я молчала в замешательстве, Фэрлин продолжил:
— Боюсь, я больше виноват в том, что случилось. Нельзя играть с женщиной… с такой женщиной, как вы. Бэрин предупреждал меня.
Он смолк, рассматривая меня пытливо.
— Вы ничего не говорите.
— Что я должна сказать?
— Что вы ненавидите меня за то, к чему я вас принудил. За то, что вы хотели меня убить…
Я молчала. Я должна была это сказать. Но я думала лишь о том, как он близко, что моя рука в его руке, что голос его осторожен и даже нежен… Вздохнув, я потянула ладонь из его пальцев.
— Я не ненавижу вас, лорд Фэрлин, — сказала, отступая.
— Презираете?
— Нет.
— Боитесь?
— Нет.
— Что же тогда?
— Я не знаю.
— И если, — сказал он медленно, — я позову вас или приду к вам…
— Нет!
Шагнувший ко мне Фэрлин остановился.
— Почему?
— Удовлетворение вашей похоти или… — я вздохнула, признавая это, — или моей… недостойно ни вас, ни меня. Помните об этом. И держите себя в руках. И… пожалуйста, пожалуйста… не прикасайтесь ко мне!
Я стремительно пошла от него по коридору. Услышала за спиной смех.
— Держите себя в руках! — повторил Фэрлин с явной издевкой.
Я разглядывала свадебный наряд сестры. Каждая невеста везла его с собой из дома — чтобы не ударить в грязь лицом перед женихом и будущей родней. Ярко-алое, украшенное жемчугом и золотой вышивкой платье лежало на постели. Эйлин, мурлыча, расправляла складки и проверяла, не порвались ли где тончайшие кружева. С распущенными светлыми волосами, веселая и свежая, она, как никогда, была прекрасна. Завтра был ЕЕ день.
— Ты счастлива, да? — не удержалась я.
Эйлин взглянула на меня сияющими, голубыми, как весеннее небо, глазами.
— О, да, я так его люблю! Хотя все еще боюсь… Мэтт покорен своему лорду. И если лорд Фэрлин вдруг передумает… О, если бы он тогда умер!
Она осеклась, уставившись на меня испуганными глазами. Я смотрела на нее, медленно осознавая услышанное.