— Ты… — выдохнула я. — Это была ты, Эйлин?
— Да! Да! — сестра раздраженно вскочила с кровати. — Или надо было позволить ему завладеть мной, потому что ни ты, ни Мэтт ничего не хотели сделать? Ты могла покончить с ним еще тогда, в моей спальне! А я убила бы его, если б не проклятое колдовство… Он почуял что-то, повернулся…
Я смотрела на нее — такую хрупкую, нежную… беззащитную?
— Но… — сказала я медленно. — Он сказал, на женщине был мой плащ… она хромала…
— Ну конечно! — нетерпеливо воскликнула Эйлин. — Никто не должен был меня узнать! Если ты сама не смогла убить его…
— Ты знала, на кого он подумает, — продолжала я так же медленно, — и подкинула мне нож. Если бы обвинили меня, ты бы не призналась?
— Но тебе же все равно! — выпалила Эйлин. — Что тебе терять! А у меня впереди целая счастливая жизнь!
Я разглаживала на коленях юбку, наклонив голову, чтобы Эйлин не видела мое лицо. Все еще оберегала ее — по привычке…
— Послушай, ведь все обошлось! Что теперь об этом? — произнесла Эйлин примиряюще. — Завтра мы уедем в замок Мэтта…
— Мы? — я взглянула на нее исподлобья. — Ты имеешь в виду — ты и я?
— Ну конечно, — сказала Эйлин. — Куда ж тебе еще деваться? Ты ведь моя сестра!
— Неужели ты вспомнила об этом? — сказала я, устало поднимаясь. — Ведь ты, похоже, можешь справиться со всем сама…
— Но ты-то ведь никому не нужна, кроме меня, — отозвалась Эйлин. — Знаешь, завтра тебе надо одеть что-нибудь понаряднее… Думаю, вот это подойдет.
Она склонилась над сундуком, и я тихо вышла.
Я прошла через пустой зал к камину, остановилась перед ним, смаргивая едкие слезы. Я осталась одна. У меня больше не было сестры — той, которую я любила и клялась защищать до конца жизни. У меня не осталось ничего. Никого.
— Леди?
Я вздрогнула, но не обернулась, поспешно смахивая слезы. Он остановился прямо за моей спиной, дыхание шевелило волосы на моем затылке.
— Что случилось? — спросил тихо.
Я качнула головой. Говорить я не могла. Теплые пальцы коснулись моей шеи. Я упрямо отворачивалась, но он заставил меня поднять голову.
— Инта… Я могу вам помочь?
— Нет, нет… нет, — я мотала головой, чтобы ускользнуть от взгляда Фэрлина, и вдруг, обессилев, ткнулась головой в его грудь, прижалась лицом к жесткой ткани и разрыдалась по-настоящему.
Прошло немало времени, прежде чем я выплакалась, затихла, вздрагивая под прикосновением его осторожных рук. Что он подумает? Да не все ли равно…
— Спасибо, — неожиданно сказал Фэрлин.
Я недоуменно подняла голову.
— Что?
— Говорю спасибо той печали, что привела вас сюда. Ко мне. Идемте. Сядьте. Вот так. Я могу вам помочь?