Красной Шапочкой из спецшколы.
— Мне не терпится поделиться с вами новой идеей, — командор промокнул губы салфеткой и принялся медленно, не спуская глаз с Эшли, очищать апельсин. — Вы знаете, что у вас в квартире были обнаружены чужие видеокамеры?
— Да, знаю. Что за идея?
— А если, — он очистил дольку и поднес ее к губам. — Если их — назовем так ваших незваных посетителей — интересует вовсе не ваша персона?
— Ну да, они просто ошиблись дверью, — скептически согласилась Эшли.
— Вовсе не обязательно. Я не буду выглядеть в ваших глазах страдающим манией величия, если рискну предположить, что их интересую я?
— Вы? Но тогда при чем тут моя квартира?
— Подумайте сами. Они могли посетить вашу квартиру и днем — но им почему-то нужно было уложиться в часовой промежуток времени между первым вашим возвращением домой и окончанием нашего ужина.
Эшли смотрела скептически.
— И все равно не улавливаю. В любом случае «жучок» следовало поставить в вашу квартиру или в вашу машину. При чем тут я?
Командир честно попытался изобразить некоторое смущение.
— Ну, может, они считают меня дьявольски обаятельным парнем…
— О! — только и нашлась сказать Эшли.
Он положил в рот дольку апельсина, наслаждаясь ее замешательством. Но надо отдать должное — Эшли быстро взяла себя в руки.
— Нас видели — Гарти, охранник, ваши телохранители…
— И все те, кого не видели мы сами, — дополнил Холт.
Эшли, сдвинув брови, пила сок.
— Но все же… вряд ли интимные видеозаписи — подходящий материал для шантажа. Вы не женаты, а связь между начальником и подчиненным хоть и не приветствуется, но не преследуется законом. Кроме сплетен о том, каким образом я получила свое назначение, это никакого вреда бы не причинило. Вам.
— А вдруг во время оргазма я бы начал разбалтывать государственные секреты?
Эшли взглянула скептически:
— А вас можно до этого довести?
Командор положил в рот следующую дольку, прежде чем осведомиться:
— Довести до чего? До разбалтывания секретов? Или до оргазма?
Эшли оглядела свои пустые тарелки.
— Прошу прощения, командор. Мне пора.
Она пошла к выходу. Командор, едва повернув голову, посмотрел ей вслед. И сунул в рот последнюю дольку.
— Хорошая девочка, — Гарти глядел с некоторой опаской. — Ты заинтересовался ею в связи со служебным расследованием или в личном плане?
— В связи.
Он сидел на подоконнике в кабинете Гарти и, попивая кофе, привычно наблюдал за потоком машин.
— Может, коньячку? — предложил Гарти.
— На работе?
— Алекс, считай, ты сейчас в кабинете психотерапевта. Так что сиди и не командирствуй.
Он с удовольствием вытянул ноги. Глаза скользили по ярким плакатам, украшавшим безликие стены. Гарти дневал и ночевал в своем архиве. Здесь, как он уверял, хранились данные, которые, выплыви они наружу, порушили бы не одну карьеру, да и не одно правительство. У командора все не находилось времени проверить эти слова.