Оперативная планерка началась, как и сказал шеф, в десять часов утра. Хотя утро на звездолете было понятием довольно относительным. Я специально сел в самом дальнем углу и крепко сжал челюсти, чтобы не сболтнуть чего-нибудь лишнего и окончательно не вывести полковника из равновесия. Без сомнения, его доверие ко мне было уже и без того основательно подорвано.
— Сначала о найденных вещах, — произнес шеф. — Лаборатория дала здесь однозначный ответ. Это останки погибшего подразделения, а конкретно двух его человек. Они были разорваны на части взрывом. По мнению психолога, они подорвали себя сами при столкновении с неизвестной тварью. Жаль, их следящая аппаратура не была включена, и мы так и не узнаем, что они видели.
Я был абсолютно не согласен с полковником и психологом, но промолчал.
Подорвали себя… Надо же! Чтобы решиться на такое, нужно быть в полном отчаянии. А они знали, что скоро их должен был забрать челнок. Испугавшись, они бы наверняка попытались бежать, но уж не кончать жизнь самоубийством!
— Теперь о найденных записях следящей аппаратуры, — продолжил шеф. — Мы выделили самую удачную из них, заполнили прорехи, но все равно не смогли разобрать, кто или что атаковало подразделение и каким образом оно убивает. Вы сейчас увидите эту запись и, если возникнут какие-нибудь соображения, прошу высказывать их. Но только по окончании просмотра.
Полковник подал знак, и экран монитора позади него, блеснув, разродился картинкой станции. Впереди шли шесть солдат в полном вооружении. Значит, как подсчитал я, за человеком, на каске которого была эта камера, шел еще один.
…Скалы, кругом были только скалы и металлический каркас. Командир подразделения шел впереди. Открываются автоматические двери станции… Они входят вовнутрь… Командир поворачивается и отдает команду подстраховать дверь. Картинка замирает на месте. Парень с камерой остается в прикрытии, а командир с шестью солдатами уходят в глубь станции. Проходит минута, вторая…
И вдруг раздается взрыв, затем еще один…
— Что там происходит?! — вскрикивает солдат. Он поворачивается к своему напарнику. — Оставайся здесь, я гляну.
Снова взрыв, еще один, третий… Солдат бежит вперед по коридору.
Поворачивает за угол… И вдруг опять взрыв. На солдата что-то падает, сбивая его с ног. На экране монитора какая-то непонятная круговерть. Солдат кричит что-то неразборчивое, затем поворачивается к тому, что на него упало…
Я невольно зажмурил глаза. На это невозможно было хладнокровно смотреть.
Чьи-то развороченные внутренности… Окровавленное, обезображенное лицо..