— Крист, — словно давясь чем-то, простонал солдат. Он поднимает голову. И опять нечто непонятное движется на него. Но следящая камера снова фиксирует только какие-то помехи. — Боже, что это?! — кричит солдат и пятится задом. Он роняет оружие и бежит. Солдат у двери с округлившимися от ужаса глазами вскидывает оружие. Что-то пихает бегущего в спину, и солдат падает… Его следящая камера упирается в пол и так застывает. И почти в то же мгновение спереди раздается еще один взрыв. Потом беспорядочная стрельба снаружи станции, крики и еще два взрыва. На этом все кончается.
Зал подавленно молчал. Я посмотрел на ребят. Они словно сами побывали там… Я не видел их лиц, так как находился позади всех, но угадать это было несложно. У меня у самого, наверное, был не ахти какой вид. И я не выдержал.
Мой рот не желал оставаться закрытым, пусть даже полковник сделает меня рядовым или вовсе расстреляет. Ведь кто-то же должен был нарушить это молчание! Я поднял руку.
— Мне кажется, — будто бы сам собой залепетал мой язык, — что это не похоже на массовое самоубийство из страха перед неведомым. Слишком быстро происходили взрывы, а для принятия решения о самоуничтожении необходимо время.
Да и каждый самоубийца почти наверняка предпочел бы свой способ собственного уничтожения.
— Вы, как обычно, невнимательно меня выслушали, лейтенант, — произнес полковник, не дав мне высказаться до конца. — Мы настаиваем на самоуничтожении двух солдат, которые оставались на НП. Они видели, что творится нечто неладное, и их нервы, вполне естественно, сдали. Все же остальное подразделение погибло при иных обстоятельствах. Увы, нам пока непонятных. И, если вы заметили, тот солдат, с чьей камеры была сделана запись, умер совсем не от взрыва. То нечто настигло его сзади и в одно мгновение убило.
— Или он умер от удара головой об пол, или от разрыва сердца, — вставил я.
— Не трудно было заметить по его голосу, что он был чрезвычайно напуган. И тот факт, что солдат бросил оружие и ползком начал пятиться, — это подтверждает.
— В спецподразделении служат не такие люди, которые могут умереть от страха, лейтенант! — В голосе полковника слышались уже металлические нотки.
Руку поднял Терри. Полковник молча кивнул ему. Терри встал и прошел к монитору. «Идиотская щепетильность. Можно было бы говорить и с места», — подумал я, но от комментариев все же воздержался.
— Мы имеем несколько неопровержимых фактов, полковник, — произнес Терри, словно разговаривал не со всем залом, а лишь с одним шефом.
Я поморщился от этого бросающегося в глаза подхалимства, но опять же смолчал.