От далекого, дописьменного прошлого до нас дошли только вещественные, археологические источники — та часть материальной культуры первобытных народов, которая сохранилась в земле. Это остатки их стойбищ и мест охоты, иногда — очень редко — остатки погребений и святилищ. Но в земле сохраняется далеко не все; органические материалы, такие, как дерево, кожа и ткань, как правило, сгнивают и исчезают бесследно. Так что в распоряжении археологов, изучающих быт охотников на мамонтов, фактически оказываются лишь камни и кости. Восстанавливать прошлое по таким скудным данным очень трудно; о многом археологи могут только догадываться, исходя из общих соображений или привлекая данные других наук, в первую очередь этнографии, изучающей современные «отсталые» народы.
Значение этнографических материалов трудно переоценить: они описывают такие стороны жизни первобытных обществ, о которых нет или почти нет иных свидетельств (социальная организация, системы родства, обряды, верования и т. д.). Но, к сожалению, даже теперь ученым далеко не ясно, как правильно увязывать наблюдения, сделанные этнографами, с материалами, которые добываются археологическими раскопками. Ведь современные нам народности, к примеру, австралийские аборигены — это далеко не те люди, которые двадцать тысяч лет назад охотились на мамонтов здесь, в Европе. Они сами прошли с тех пор долгий путь исторического развития, и мы не всегда можем сказать с уверенностью, что в их жизни действительно дошло до нас из глубокой древности, что было приобретено в ходе этого развития, а что, возможно, явилось результатом определенной деградации?
И все же мы знаем о древнейшем прошлом, хотя и не так много, как хотелось бы, но не так мало, как может показаться на первый взгляд. Методы археологической науки вкупе с данными других дисциплин — геологии, палеозоологии, палеоботаники и прочее — позволяют «разговорить» даже немые камни и кости. И теперь мы уже способны рассматривать повседневную жизнь охотников на мамонтов не через призму общих представлений о палеолите, а в конкретных исторических границах, на конкретной территории, охватывающей часть Восточной Европы. Обоснованию этих границ посвящена первая глава.
Когда я начал писать эту книгу, я очень боялся быть скучным. Специальная научная литература — это особый жанр, доступный только для «посвященных», в данном случае — археологов-палеолитоведов. Когда пытаешься изложить научные данные в популярной форме, перед тобой встает нелегкая задача угодить и тем, и этим. Профессионалы ругают такие книжки за чрезмерную упрощенность в изложении сложных проблем, а широкая публика — за недостаточную «популярность» и трудность для понимания. Конечно, историк, пишущий, скажем, о Египте, Древнем Риме, о начальной Руси, имеет все возможности перемежать «скучноватое» изложение множеством колоритных деталей, эпизодов, биографий отдельных личностей. Но какими «эпизодами» прикажете разнообразить популярный рассказ о жизни охотников на мамонтов?