Шум был еле слышный, едва уловимый даже для острого слуха киммерийца, но Конан, привыкший к подстерегающей его опасности, тотчас же остановился и вынул из ножен висевший у него на боку древний меч из голубоватой стали. Рукоять тяжелого и прочного клинка была обмотана простым сыромятным ремешком. Меч достался Конану в схватке с ожившей мумией великого воителя давно уже минувших лет. И теперь киммериец тщательно ухаживал за благородным оружием, с помощью точильного камня поддерживая клинок острым как бритва.
Схватив меч двумя руками, как это всегда делают воины-монахи, которых Конану довелось как-то повстречать в одном горном храме, киммериец пошел по тропе, стараясь ступать так аккуратно, чтобы ни один камешек не хрустнул под его ногами. Он был достаточно опытным для того, чтобы не рисковать так глупо. Его богом был Кром, и от своего бога при рождении Конан получил жизнь и волю, все остальное - дело рук человеческих. И если в критической ситуации не удавалось должным образом воспользоваться даром бога, бесполезно звать его на помощь.
Вжавшись в каменную стену, вдоль которой вела тропа, Конан медленно продвигался вперед. Дойдя до конца стены, Конан быстро шагнул вперед, держа меч таким образом, чтобы быть готовым в ближайшую секунду поразить врага.
Прямо впереди, где гора была несколько разрушена, тропа значительно расширялась. Конан увидел, что в глубокой расщелине, спиной к камню, стоит полуобнаженная женщина с длинным копьем в руке. Она окружена пятью драконами размером в человеческий рост. Шестой дракон лежит недалеко от развернувшейся сцены, в луже собственного гноя и крови. В его лапах был зажат лоскут материи, который, по-видимому, являлся некоторое время назад дополнительной частью одеяния женщины, которое сейчас состояло лишь из набедренной повязки.
Казалось, этот кусок тряпки стал чересчур дорогим трофеем для гигантского ящера.
В голове Конана пронеслись его недавние приключения, и первое, что пришло ему на ум после осмысления происходящего, было:
Зеленовато-серые чешуйчатые драконы стояли на задних лапах, опираясь на длинные хвосты, у них были заостренные морды и желтые глаза; судя по всему, у этих тварей боковое зрение было отличным. Ближайший к Конану почувствовал присутствие чужака и повернул голову. Киммериец стоял настолько неподвижно, что тварь снова перевела взгляд на женщину. Впрочем, чудовище приметило вжавшегося в камни варвара. Тварь издала шипение, обращая внимание остальных ящеров.
Киммериец задумался о том, насколько проворны эти уроды. Интересно, успеет ли он при желании повернуться и удрать? Но Конан тут же отбросил эту мысль: тропа за поворотом довольно крутая, к тому же все равно надо спасать женщину. Бросив на несчастную взгляд, Конан увидел кровавые царапины на ее плече, оставленные, видимо, подыхающей тварью, заметил киммериец также и как округло плечо и упруга грудь воительницы. Тело женщины было гораздо более мускулистым, чем у большинства изнеженных городских красавиц. Конан залюбовался на то, как двигались напряженные мышцы под загорелой кожей. Несмотря на свое решение некоторое время избегать женщин, он почувствовал, что эта незнакомка вызывает его любопытство.