Двери трамвая захлопнулись. Вагон вздрогнул и покатился дальше, снова задрожала земля. Дождь хлестал, как сумасшедший. Лиза некоторое время смотрела вслед трамваю, пока не сообразила, что на гладком асфальте нет рельсов.
* * *
— Девушка! Девушка!
Шли и шли друг за другом мокрые лица машин. Дождь колотил по твердому покрытию, капли шлепались, разбивались, подпрыгивали, над землей висела туча брызг, и Лиза не сразу различила за этим грохотом стук по стеклу:
— Девушка!
Она обернулась.
Парень в обменной будке колотил по стеклу костяшками пальцев. Решетка, прикрывающая окошко от грабителей, была похожа на восходящее солнце с растопыренными лучами.
— Да подойдите же! Пожалуйста!
Переложив зонтик из одной руки в другую, перешагивая через сухое пространство из лужи в лужу, Лиза подошла.
— Что он вам сказал? — жадно спросил кассир, бледный, с ввалившимися щеками парнишка лет двадцати с небольшим.
— Он сказал, что у меня проблемы, — призналась Лиза и спросила, помолчав: — У вас что, круглосуточный обменный пункт? Уже поздно…
— Он вас пригласил или нет? Скажите? Пригласил?
Дождь потоками лился с краев зонтика.
— Здесь ведь нет рельсов, — сказала Лиза.
— Конечно, нет!
— И здесь не ходит трамвай.
— Как вы вообще сюда попали? — напряженно спросил кассир.
— Пешком! — она поежилась, чувствуя, как дождь водяной пылью пробивает ткань зонта.
И огляделась.
Блестел асфальт. Остановка казалась нарисованной на мокром стекле, дальние пропорции искажались, как отражение в елочной игрушке. Горел фонарь, и единым потоком шли машины, не останавливаясь, не замедляясь, будто на карусели.
Странно, что никого нет на остановке, подумала она и вдруг замерзла до кончиков ногтей. Кассир настойчиво постучал в окошко:
— Эй! Как вас зовут?
— Елизавета…
— Елизавета, вы говорили с Хозяином, понимаете?
— Нет. Он ваш хозяин?
— Ваш тоже… Как вы сюда попали? Как вы вообще решились к нему подойти?!
— Я просто предложила человеку зонтик, — Лиза отступила от окошка.
— Не уходите! — завопил кассир.
Еще один сумасшедший, подумала Лиза.
Из пелены показалась маршрутка. Лиза кинулась к ней что есть духу, но белый микроавтобус только чуть притормозил, поднял веер брызг и уехал — как будто Лизы не было, как будто остановка пустовала. И машина казалась пустой — Лиза видела, как салон ее насквозь пробивают дальние фонари, высвечивают спинки незанятых сидений.
Она почувствовала, что ноги промокли до колен. Машины двигались в торжественной тишине, мокрая остановка казалась окруженной туманом, как сцена — темнотой.
Медленно, бочком она вернулась к будке обменника.