— Я птицей теперь буду… и полечу к Господу… я видел его… и он сказал, что я буду теперь летать… Вы убьете меня, и я стану птицей…
Летать я буду в небесах бескрайних,
Летать, раскинув гордые крыла,
Все дальше от земли, где все остались,
Туда где гор белеет снежная гряда.
Там, ветер ледяной меня в объятья примет,
Гонящий облака меж горных скал высот.
Могучими порывами он быстро
Меня к сверкающей вершине унесет.
Расправлю я свои крыла большие,
И воспарю в холодной синеве,
Чтобы растаять вдалеке, не ведая печалей,
Воспоминание всем лишь оставив о себе…
Он вновь хрипло рассмеялся и добавил:
— Мне не надо больше бояться и оговаривать госпожу… мне осталось совсем немного, и я полечу…
Епископ раздраженно скривился, поняв, что переборщил, и раз мальчишка свихнулся, то теперь его уже нельзя будет использовать как свидетеля.
Он открыл дверь и, приказал монаху, дежурившему на лестнице:
— Закончи с ним.
Тот молча поклонился и шагнул к столу. Резкое движение рук, хруст позвонков и окровавленное и изуродованное пытками тело мальчика безвольно обмякло на столе.
— За церковной оградой тайно похорони, — обронил епископ и, услышав в ответ: "Будет исполнено", вышел из подвала.
Вернувшись в свой кабинет, епископ глянул в окно. На звездном небе ни облачка. И луны нет — новолуние. Как сказал паж Каролины, именно в такие дни волк мог сам обращаться. Скорее всего, Каролина опять с ним. Досада и ревность жгли душу. Епископ начал молиться, но молитва не приносила облегчения. Наконец он не выдержал. Он сам, своими руками прикончит и сатанинскую тварь, и отступницу. Приняв такое решение, он достал из письменного стола два серебряных кинжала. Оба с ручками в виде распятья, только один клинок был обычный, другой же весь в мелких зазубринах, словно пила. После чего крикнул слуге, чтобы ему оседлали коня.
Хоть ночь и была безлунной, его конь шел уверенной рысью. Не доезжая до того места, где, судя по рассказам мальчика, Каролина встречалась с оборотнем, епископ спешился.
Заброшенная полу развалившаяся часовня на берегу лесного озерца была освещена пламенем костра. На поляне у костра он увидел Каролину, которая действительно, как он и предполагал, была не одна.
Епископ, постаравшись оставаться незамеченным, подошел ближе.
Каролина сидела рядом с мускулистым черноволосым мужчиной, на плечи которого был накинут ее плащ.
— Тебе надо уйти отсюда, — тихо проговорила она. — Если Фредерик сейчас у епископа, то завтра мне стоит ждать гостей… и в любом случае в скором времени нам не увидеться.
— Ты предлагаешь мне уйти и бросить тебя?