На первых порах поведение Дьюи встречало сопротивление, особенно со стороны деловых и политических групп, которые часто заседали в Круглой комнате, но через несколько месяцев даже коммивояжеры стали считать Дьюи светлой личностью. Генеалогический клуб воспринимал его присутствие как игру, потому что каждый месяц Дьюи выбирал кого-то другого для времяпрепровождения. Члены клуба смеялись, и каждый уговаривал Дьюи перебраться к нему на колени, почти как дети в «час истории».
— В эти дни Дьюи занят другими делами, — объяснила я им. — С тех пор как Тони стал красить библиотеку, Дьюи изменил своим привычкам. Но не сомневаюсь, как только он поймет, что вы здесь…
И, словно услышав меня, Дьюи показался в дверях, вспрыгнул на стол и начал свой обход.
— Дайте знать, если вам что-нибудь понадобится, — сказала я гостям, возвращаясь в главную часть библиотеки.
Никто ничего не сказал; все были заняты наблюдением за Дьюи.
— Это нечестно, Эстер, — услышала я голос одного из участников собрания, — должно быть, у тебя в кармане тунец.
Когда три недели спустя Тони кончил окраску, Дьюи было не узнать. Может, он вообразил себя настоящим герцогом, потому что отказался от привычки сидеть у кого-то на коленях и дремать. Он хотел заниматься исследованиями. И карабкаться. И самое главное — искать новые места, по которым можно лазить. Мы назвали этот этап его жизни этапом Эдмунда Хиллари в честь знаменитого восходителя на горы. Дьюи не хотел отказываться от восхождений, пока не достигнет вершины своего личного Эвереста, чего он добился месяц спустя.
— Дьюи сегодня утром показывался? — спросила я Одри Уиллер, которая работала на абонементе. — Он не пришел завтракать.
— Я его не видела.
— Дай знать, если появится. Хочу убедиться, что он не заболел.
Через пять минут я услышала изумленный возглас Одри:
— О господи!
Она стояла посредине библиотеки и смотрела наверх. А оттуда, сидя на самом верху шпалеры светильников, на нее, свесив голову, смотрел Дьюи.
Когда Дьюи понял, что мы его заметили, он убрал голову, став таким образом совершенно невидимым. Пока мы смотрели, голова Дьюи вынырнула в нескольких футах от прежнего места. Затем снова исчезла, чтобы появиться еще на несколько футов дальше. Полоса газосветных светильников тянулась футов на тридцать, и он, похоже, часами прогуливался по ней, наблюдая за нами.
— Как нам согнать его оттуда?
— Может, стоит позвонить в город? — предложил кто-то. — Они пришлют человека с лестницей.
— Давайте просто подождем, — сказала я. — Наверху он не приносит никакого вреда и рано или поздно спустится поесть.