Синдром Синей Бороды

Время назад. Все разделилось вокруг

на чужое и наше, бросив на разные

чаши `против' и `за'.

В календаре преднамеренно

спутались числа. То, что все это

случилось — я не со зла. Как прилегли

на такую наклонную плоскость, что

мне удержаться не просто

на тормозах?

Сплин.

Глава 1

— Ну, что, помянем, что ли рабу Ирину? Славная была бабенка.

— Прозит, — отсалютовал пузатым бокалом Вадим Греков. Сделал ленивый глоток. Стрельцов же не только выпил залпом все содержимое бокала, но и основательно закусил после, послав в желудок вслед за коньяком семгу, икру, буженину и пару трюфелей. Потом подумал и, со вздохом, закинул в рот дольку ананаса.

Вадим хмыкнул, глядя на лысеющего толстяка: он еще мечтает похудеть, обрести прежние юношеские формы?

— Да, Саня, калорий ты на себя, любимого не жалеешь.

— Я в тренажерный зал хожу. По пятницам.

— А по субботам наверстываешь упущенное.

Стрельцов скривился и подвинул к себе вазу с фруктами:

— Ну, и что? Слаб раб Александр. Чревоугодник, — махнув ладошкой, взял гроздь винограда, — отмолю.

— Охотно верю, — хмыкнул Вадим. Его темные глаза с насмешкой смотрели на одутловатую физиономию друга: а ведь когда-то Александр Стрельцов был мечтой девушек всего квартала. Высокий стройный блондин с волевым подбородком и бесхитростным взглядом голубых глаз. Теперь же глаза поблекли, выцвели, словно ситец на солнце, подбородок сначала расплылся, потом раздвоился, теперь расстроился. От атлетической фигуры осталось лишь воспоминание. — Что с нами время делает?

— А я не печалюсь, — качнул отвислыми щеками мужчина. — Не зря жизнь прошла, не обошла матушка счастьем-то. Епархия у меня славная, уважительная…

— Короллу, на святость батюшке подарила…

— А ты не ерничай, раб Божий, все под Господом ходим. Все им обласканы. Ты вон в бабах да гринах, я в молитве о душе радея. Мне моя `королева' трудом тяжким досталась: постами всенощными. И тебя, пока ты за океаном барствовал, я в молитве не забывал, так что считай, должок с тебя.

— Сколько же ты хочешь за радение по душе моей?

— А мне что надобно? Все на храм, на храм, — задумчиво пробубнил толстяк, поглощая виноград.

— Так сколько ты хочешь, Саня? Давай, не тяни.

Мужчина вздохнул, вытер губы и в упор посмотрел на Вадима:

— Сколь дашь за свое благополучие?

— Мое благополучие дело моих рук. Как твое — твоих, — заметил жестко. — Так что, Бога не приплетай и святошу из себя не строй…батюшка. Что опять задумал? Или Татьяна про шашни твои с очередной служкой узнала? Желаете, батюшка, одарить супругу еще одним брильянтом, чтоб смолкла? Во сколько карат ее глаз оценил прелюбодеяние своего святого супруга на этот раз?