Алтарь треснул, и рассыпался прахом, а мои знакомцы рухнули на холодный земляной пол, свободные и растерянные. А следом рухнул я, в темноту первородного мрака...
***
Лед, нахмурившись, склонился над вором. Как ни странно, крови было мало, но, несомненно, парень был ещё жив. Чёрные волосы разметались по полу, дыхание почти остановилось...
Гоблин, в ужасе смотревший на то, что осталось от алтаря (ничего, короче), выпучил глаза.
- Спасайтесь, братья! Пророчество сбылось! Одна и та же кровь упала на алтарь второй раз! И наш Бог отвернулся от нас! - возопил он.
'Братья' переглянулись, заорали и бросились в бегство...
К пятёрке спешил командир отряда гномов. Через весь лоб у него проходила широкая ссадина, на что тот явно плевал.
- Живой? - с тревогой в голосе поинтересовался он, склонившись над Илом.
- В прошлый раз оклемался и сейчас не сгинет, - но в голосе Мэй звучала неуверенность.
Лика вопросительно вскинула бровь.
- В прошлый раз он в сознании около часа пробыл, да ещё и шутил... Представляете, захожу я в этот зал, на алтаре парень лет пятнадцати, в груди ножик этот. А он: 'Леди, вы не заблудились? Хотите чаю? Угощаю!'. И улыбается этак... ехидно.
Повисло молчание.
- Нужно отнести его к целителю! - встрепенулся гном.
Схватил было вора на руки...
- Всегда мечтал покататься на гноме... Ой, а уздечку мне дадут?
Гном закатил глаза, а Лёд сделал вид, что закашлялся...
***
Смотрю в пустоту. Ну, вот. Я снова здесь. Здесь - это где? Неважно. Ненужно. Неизвестно. Поворачиваю голову. О! А вот и Он. Смерть. Да, согласен, звучит глупо. У всех Смерть - женщина. Один я такой... неправильный, слабо говоря. Парень поднимается с корточек и с любопытством смотрит на меня.
- Опять, - мне кажется, или в его голосе проскальзывает укоризна? - Может, теперь согласишься?
Мне не стоит спрашивать, я уже знаю ответ, но так уж у нас повелось...
- Согласиться на что?
- На жизнь, - улыбается, уже знает ответ.
- А, разве, я не жил? - теперь Смерть должен пожать плечами, рассмеяться и раствориться в воздухе, а я - проснуться неизвестно где с залатанной дырой в груди.
Он смеётся и пожимает плечами, а его черты привычно смазываются... но внезапно резко обретают чёткость.
- Жил, - соглашается. - Но не так, как ДОЛЖЕН БЫЛ ЖИТЬ... - правила изменились?
Однако... ах я ещё и ДОЛЖЕН!
- Кому был должен, тем прощаю... - великодушно.
Он смотрит с неожиданно хитрым прищуром, а черты его вновь расплываются... пока не остаются только глаза.
- Ну-ну... - внезапно выдаёт пустота, левый глаз ехидно подмигивает и исчезает вслед за правым, а я с немым изумлением внезапно понимаю, чьи глаза смотрели на меня из пустоты.