— Бросай свою академию, пока не втянулся в богему, — сказал отец Сергей. — Давай я тебя устрою в семинарию. Потом закончишь Духовную академию. Ты упорный, я думаю, ты станешь митрополитом.
— Я не могу, — сказал Васька. — Я не знаю, что такое Бог. Бог вообще.
Катерина подняла над книжкой глаза, уставилась на Ваську.
Она заканчивала университет. Физический факультет.
— Бог — это закон. Закон Божий. У мусульман свой, у буддистов свой, но закон Божий. Общий нравственный закон, уравнивающий всех в суете, в страдании и спасении. Кем бы вы ни были — закон есть закон. Безбожие — это беззаконие, и в конечном счете — бесправие.
— Религия — опиум для народа, — сказал Васька, жуя. Катерина перевела глаза на отца. Поп улыбался. Лепил из хлебного мякиша человечков.
— Нельзя заниматься извлечением корней, не зная таблицу умножения. Вера абсолютна. А религия — это школа. Всего лишь школа. И как у всякой школы, у нее есть свои недостатки. Их создаем мы. Вот я, например, пью горькую, хотя и моя религия, и моя дочь мне это запрещают. Катя, ну налей нам казеночки, мы тебе песню споем.
В глазах Катерины смех превозмог все, кроме любви. В глазах ее отца улыбка как бы застыла, превратилась в скорбь.
"Теперь он верует, — подумал Васька. — Небось жалеет, что над вдовами озорничал".
— Война, — сказал отец Сергей, как бы стесняясь. — Война для священника имеет особый смысл. На войне легко потерять веру.
Васька встрепенулся.
— Я приведу к вам приятеля. Можно? Он смурной. Уверяет, что видел на фронте ангела. Если бы он был трусом — это бы легко объяснялось. Но он же казак...
Улыбка отца Сергея снова стала веселой.
— Он мне говорит, — продолжал Васька. — Если, говорит. Бога нет в небесах, значит, его нет нигде: ни в нашем сердце, ни в нашем творчестве, ни в наших детях, ни в нашем народе. Что может заменить Бога?
— Невежество.
Катерина кашлянула. Васька поперхнулся — слишком уж жестким и определенным был ответ.
Отец Сергей смотрел на него и все кивал, наверное, думал о Лаврике, о погибшей в блокаду матушке. Катерина в блокаду была у своей бабки в Вологде.
— Давай споем, — сказал отец Сергей. — "Горит свечи огарочек". Если хорошо споем, Катерина нам по рюмочке даст...
По клеенке шла собака. Васька ее видел. Неторопливо шла собака и ласково на него смотрела.
— У собаки есть душа? — спросил Васька у Катерины.
— Есть.
Васька посыпал собаку перцем, и она пропала.
— Ты пьяница, — сказала Катерина.
Вскоре Василий привел к отцу Сергею казака-живописца Михаила Бриллиантова. Сразу же стало ясно, что Бриллиантов тут приживется, что он тут свой — кунак.