— А вы, извините, кто? — спросил бородатый руководитель.
— Я из уголовного розыска, капитан Петельников. — Он предъявил удостоверение.
— Вроде бы музыку мы не воруем…
Ребята улыбались. Что-то в них было общее, как у родственников. Он разгадал: молодая серьезность. Все в одинаковых темных комбинезонах, как рабочие где-нибудь в гараже или на стройке; обязательно усы, или бородка, или то и другое, да еще и очки. Правильно, ибо плазма — штука горячая и серьезная.
— Какая у вас просьба? — спросил руководитель, самый из них солидный.
— Устроить в вашу группу одного паренька…
Теперь музыканты рассмеялись и глянули на оперативника, как на крайнего простака.
— Товарищи, вы не поняли. Не за родственника прошу, не за приятеля…
Он рассказал про Шатер и про Грэга. Музыканты молчали. Юноша, игравший на ударнике, достал платок и вытер мокрый лоб.
— Знаете, к нам очередь стоит.
Ребят словно прорвало:
— С консерваторским образованием не берем…
— «Плазма» вот-вот перейдет в профессионалы…
— Какой-то бард-самоучка…
— Пусть идет в кружок при жилконторе…
— Мы как музыканты…
— А я пришел к вам не как к музыкантам! — перебил Петельников голосом, который по мощи не уступил бы синтезатору.
— А как к кому? — спросил тот, которого он перебил.
— Как к гражданам! Что бы вы сделали, если бы под окнами вашего подвала стали бить человека?
— Выбежали бы, — хмуро сказал руководитель, уже понимая ход мысли оперативника.
— С электрогитарами, — улыбнулся молодой человек, походивший минимум на доцента.
— Товарищи, так ведь бьют! Нужно выбегать! С электрогитарами! Никто не просит, чтобы он с вами выступал. В конце концов, можете вы сделаться коллективным наставником?
— У вас, наверное, подобных «артистов» много? — спросил музыкант, походивший на доцента.
— Следующего обещаю свести в симфонический оркестр.
Все засмеялись. Петельников вздохнул: пожалуй, первый раунд за ним. Впрочем, подобных раундов предстоит много, ибо неизвестно, что и кому сейчас обещает в Шатре Леденцов. Не пришлось бы идти в хореографическое училище и пристраивать в балерины Ирку-губу.
В понятие «розыск преступника» люди вкладывали один очевидный смысл — бежать, ловить, стрелять, хватать… Но любой оперативник лишь усмехнется от этого очевидного смысла. Конечно, ловят, хватают, стреляют… Иногда. Как-то он месяц прокопался в архиве одного учреждения, отыскивая клочок бумаги, от которого зависела судьба человека… Неделю помогал чистить общественную уборную в парке, куда хулиган бросил нож… Два месяца безвыходно прожил в квартире у жены рецидивиста — ждал ее мужа, — смотрел телевизор, готовил обеды, убирал, стирал… Десять дней вез из Владивостока наиважнейшую свидетельницу, семнадцатилетнюю мать с ребенком, которого купал в вагоне, бегал для него на стоянках за молоком и тальком… Вот и сейчас не ловит и не стреляет, а уламывает музыкантов.