Я опускаю бинокль и закуриваю очередную «Силк кат».
Я стою на крыше грузового контейнера на небольшом прибрежном пустыре в деревеньке под названием Розенит и смотрю, как в пролив Гэрлох вплывает «Авангард». Снова поднимаю бинокль и разглядываю подводную лодку. Теперь она полностью перекрывает обзор, темная и совершенно ровная, хотя мне все же удается разглядеть отличия в текстуре листов обшивки сверху и на покатом носу.
Надувные лодки протестующих вертятся вокруг катеров сопровождения, пытаются найти брешь и прорваться к субмарине; надувные лодки Министерства обороны больше, и моторы у них помощнее; на военных черные береты и темные комбинезоны, активисты же одеты в яркие куртки и размахивают большими желтыми флагами. В центре этого мельтешения по узкому проливу движется огромная подводная лодка. Военный буксир прокладывает субмарине путь, но идет она своим ходом. За всей этой флотилией следует серый патрульный катер рыбоохраны. Сверху тявкают тяжелые вертолеты.
— Эй, хрен моржовый, дай-ка руку.
Я заглядываю за край контейнера и вижу голову и руки Иэна Гарнета. Он машет мне.
— Как всегда, у нас в хвосте, Иэн? — спрашиваю я, затаскивая его наверх с той же самой бочки из-под бензина, с которой забрался и сам.
— Иди в жопу, Колли, — дружелюбно говорит Гарнет, отряхивая брюки на коленях.
Иэн работает на нашего конкурента — «Диспетч» из Глазго. Ему под сорок, в талии он округлился, а на затылке оголился. Поверх мятого серого костюма у него надето что-то вроде лыжной куртки, какие носили в конце семидесятых. Он кивает на торчащую у меня изо рта сигарету:
— Табачком не угостишь?
Я протягиваю ему пачку. Увидев название, он корчит презрительную мину, но все же берет сигарету.
— Ты что, Камерон, и вправду? «Силк кат»? Сигареты для тех, кто хочет бросить курить? Я-то всегда считал, что ты принципиальный разрушитель легких. А что случилось с «Мальборо»?
— Они для ковбоев вроде тебя, — говорю я, давая ему прикурить. — А что случилось с твоим табачком?
— Оставил в машине, — отвечает он.
Мы оба поворачиваемся и смотрим на сверкающую голубоватую рябь, где в окружении лилипутской армады шествует субмарина-великан. «Авангард» даже больше, чем я ожидал; громадный, толстый и черный, как самый большой и черный слизняк в мире, с несколькими тонкими ребрами, прилепленными будто бы наобум, в последний момент.
— Ни хера себе зверюга, — говорит Иэн.
— Полмиллиарда фунтов стерлингов и шестнадцать тысяч тонн…
— Знаем, знаем, — устало говорит Иэн. — И длиной в два футбольных поля. А поновей у тебя ничего нет?