- А кто тогда?
- Не знаю, Паша. Родни-то у нас по отцовской линии в Светловодске много!
- А все-таки? Подумай!
Виктор призадумался:
- Может, у дяди Никона?
- Дяди Никона? Что-то я от тебя раньше про такого не слышал... удивился Ройтман.
- Как же! Отца моего двоюродный брат.
- Ну, седьмая вода на киселе...
Однако Виктор иронии не заметил. Усмехнувшись каким-то личным, давним воспоминаниям, он продолжил:
- Отец его в шутку "ходячей домовой книгой" называл.
- За что же это?
- Дядя Никон все про каждого в нашей родне знал. Когда кто родился, когда крестился, на ком женился... Так сказать, хранитель семейных традиций. Запросто мог и икону себе забрать!
- Он-то жив еще, надеюсь?
- А как же! Давно, правда, не виделись, но мать пишет - здоров, как бык. Хоть и седьмой десяток разменял. - Виктор снова призадумался:
- И ты знаешь, Пашка... Помнишь, мне в подвале дурно стало?
- Еще бы!
- Так вот, мне она тогда привиделась, икона эта. Только какая-то странная...
Разговор братьев был на полуслове оборван дребезжанием телефонного аппарата.
Оба вздрогнули о неожиданности, но после третьего звонка Рогов все-таки снял трубку:
- Слушаю.
- Витек, ты?
- А-а, здорово, Карлыч!
- И тебя тем же концом, по тому же месту, - ответил приятель, но шутка явно не получилась.
- Как у тебя дела? Все в порядке?
- Плохо. Очень плохо... Ты не знаешь, где Павлик?
- У меня, где ж ему ещё быть! А что случилось-то?
- Колеса... - Рогову показалось, что собеседник всхлипнул. - Из-за колес этих... "Наехали" на меня, Витя!
- Что?!
- Деньги требовали, но я не дал... Сам знаешь, нет ведь у меня денег-то!
- Какие деньги? - Все ещё не понимал Рогов.
- За колеса. Говорят: ты их прислал, ты и ответишь!
- Кого прислал?
- Да вас же, елки зеленые! Вас прислал... Вы ведь с Пашкой Пиккельману от меня представились? Во-от... А теперь они говорят: друзья твои Михаила Исааковича "кинули", получить с них, голодранцев, нечего - ты и ответишь. В смысле, то есть, я отвечу...
- Ну?
- Сегодня приперлись трое. Суки, мразь!
Виктору показалось, что ещё секунда, и Карлыч сорвется в истерику. Но толстяк уже справился с собой:
- В общем, машину у меня отобрали.
- Как это? Твой "форд" забрали?
- Ага... - Ян Карлович тяжело засопел в трубку. - Пришли и вот так прямо, нагло!
- Да ты чего? - Заорал на всю квартиру Виктор так, что брат его, и без того слышавший весь разговор, чуть не подскочил на стуле. - Ты чего? Зачем же ты отдал-то? Ведь машина твоя раз в пятьдесят дороже стоит, чем все то дерьмо резиновое, которое мы взяли!
- А что делать?