Такое обыденное замечание из уст человека, который желал нам добра, хотя и держался немного в стороне от семьи; может быть, именно эта дистанция позволяла ему лучше видеть, что происходило вокруг. Передала ли я его опасения Артуру? Не помню. Потому что тогда все мои мысли были заняты Ланселотом и испытанием.
– Был удивительный вечер, – продолжал араб обычным тоном. – За Круглым Столом Борс всегда бывал веселым, красноречивым и блестящим. А тут вдруг приумолк, когда дело дошло до духовного, и с большей охотой впитывал уроки Грааля, но не объяснял их значение. И вот он весь вечер просидел молча, а я слушал Галахада и этого дикого Персиваля.
– И о чем же они говорили? – поинтересовалась я, опускаясь напротив него на лавку, так близко, как будто сама участвовала в испытании.
– О многих вещах, ваше величество. О своих приключениях на дороге. О том, что они искали, и что из этого вышло. Просто ответы на внезапно возникающие вопросы.
Араб поднял кубок, который я перед ним поставила, и тщательно понюхал содержимое. Его брови поднялись, он пригубил вино, стал смаковать его, потом проглотил и радостно выдохнул.
Я еле удержалась от смеха. Этот ритуал часто демонстрировал нам и Кэй, и мне он всегда казался забавным. Может быть, оттого, что я ничего не понимала в вине и не знала утонченных способов, как его пить.
– И что выражали эти вопросы? – спросила я, возвращаясь к Граалю.
– Их самих. О людях много узнаешь по их отношению к какому-либо делу. Персиваль теперь – юноша, у которого две цели в жизни: он хочет быть принятым в члены Круглого Стола и найти грааль. В некотором роде они противоречат друг другу: Круглый Стол – лучшее место в материальном мире, а грааль – наивысшее достижение в духовной сфере. Но несоответствие целей ему не приходит в голову, и он продолжает считать, что они совместимы.
Паломид замолчал, чтобы облизать пальцы, а я взяла с блюда кусочек сыра и стала не торопясь есть его.
– А Галахад?
– Он чистый дух. Широкий и мощный в мирском понимании. Он всецело сосредоточен на поисках Грааля. И я думаю, он ближе всех к тому, чтобы проникнуть в его сердце.
– В самом деле? И что же он может найти? Паломид красноречиво приподнял плечи, как бы говоря, что об этом знать не дано никому, но в следующий миг возвел глаза к потолочным балкам, словно надеясь найти ответ там, среди окороков, вяленого мяса и связок лука.
– Рассказ о священном сосуде существует у многих народов, миледи. Сарматы говорят о горшке Нартиамонга, который кормит безгрешных, последователи Заратустры – о чаше Ямшида со всеми тайнами мира. Думаю, что грааль – это зеркало, отражающее правду о жизни любого человека – характер, пристрастия… душу, если хотите. Я уверен, что все, кто переживет это испытание, выйдут из него другими людьми: некоторые станут лучше, другие хуже, но всех затронет то, что они обнаружат в ходе поисков.