– Но может быть, он уже был мертв?
– Нет.
– Ты твердо уверен?
– Да. Он был жив. Такие вещи иногда понимаешь по ощущению.
Отец помолчал бы, глядя, как играет дальний свет на узкой гудроновой полосе.
– Ладно, - проговорил бы отец. - Семь медалей-то ты все-таки заработал.
– Да.
– Семь боевых наград.
– Да.
На двенадцатом круге небо разорвали многоцветные сполохи.
Он притормозил у Закатного парка и остановился возле навеса. Помедлив, вышел из машины, подошел к берегу и вошел в воду, не раздеваясь. Теплая вода смочила кожу. Он погрузил голову целиком и приоткрыл рот - чуть-чуть, попробовать воду на вкус. Выпрямившись, он скрестил руки и глянул на фейерверк. Для маленького городка, решил он, отличное развлечение.
Как рассказать правдивую историю о войне
В невыдуманном рассказе о войне мораль, если она имеется, подобна нитке, которой сшита одежда. Ее нельзя вытянуть. Невозможно извлечь суть, не раскрыв при этом другой, более глубокой сути. И в итоге получается так, что про невыдуманный рассказ о войне и сказать-то особо нечего, кроме, может, «Да уж…». Невыдуманные рассказы о войне не ставят своей целью делать какие-то общие выводы. Они далеки от абстрактных размышлений или аналитических изысканий.
К примеру, возьмем довольно популярное выражение: «война - это ад». Как нравоучительное изложение старой избитой истины оно представляется совершенно верным, и все же оно говорит о предмете отвлеченно, обобщает, и потому не выходит, чтобы аж до кишок пронимало. Душу не трогает.
Все сводится к тому, что называется «нутром чую». Невыдуманный рассказ о войне, если его рассказать честно, заставляет этим самым «нутром» поверить.
Именно так происходит, когда я рассказываю следующую историю. Я уже рассказывал ее раньше - много раз, много версий - но вот, что случилось на самом деле.
Мы форсировали реку и двигались на запад в горы. На третий день мой друг Курт Лимон наступил на мину-ловушку из артиллерийского снаряда. Мгновение назад он, смеясь, играл в догонялки с Рэтом Кайли, а теперь он мертв. Деревья были густые и нам почти час потребовался, чтобы расчистить ЗВ для медицинского вертолета.
Позднее, выше в горах, мы проходили мимо вьетконговского буйволенка. Я не знаю, что он там делал - рядом не было ни деревень, ни рисовых полей - но мы догнали его, накинули петлю и повели к покинутой деревне, где должны были устроится на ночь.
После ужина Рэт Кайли подошел к буйволенку и погладил его по носу. Военный открыл баночку С-рациона - свинину с фасолью - и предложил ему, но животное не проявило интереса.