Гроб снова вынесли под моросящий дождь для захоронения.
Элпью оглянулась на толпу театральных фанатиков, прижавшихся к железной ограде, теснившихся в надежде увидеть кого-то из актеров, словно это был последний спектакль.
— Мадам? — Она дотронулась до локтя графини. На дороге стояла большая черная карета. Из нее высунулся мужчина в длинном темном парике. На лице его играла демоническая улыбка.
— Кто это? — шепотом спросила у Элпью графиня.
— Мне этот малый кажется весьма странным, мадам.
— Муж появился! — Рич прошептал это достаточно громко, так что обе они услышали. Все актеры на мгновение обернулись на карету и снова устремили взгляды на могилу.
— Муж Анны? — спросила Элпью у Сиббера.
Он кивнул и наклонился, чтобы взять горсть земли. Графиня повернулась, чтобы повнимательнее разглядеть карету.
— Он не один, — пробормотала она. — Смотри, Элпью, с ним женщина.
— Последний же враг истребится — смерть. Потому что все покорил под ноги Его...[18]
Каждый актер бросал на гроб горсть земли и отходил.
— И она его обнимает, — добавила Элпью.
— Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?[19]
Как раз в этот момент подъехала двуколка, в которой сидела Ребекка. Актриса спрыгнула на землю. Судя по ее виду, она была в ярости.
Толпа оторвалась от созерцания церковного двора, чтобы понаблюдать за ней.
— Жало же смерти — грех; а сила греха — закон.[20]
— Бедная Анна Лукас, — проговорила графиня, бросая на гроб горсть земли. — Даже на собственных похоронах ей не позволили играть главную роль.
Ребекка подошла к карете мистера Лукаса. Когда ее лицо оказалось под открытым окном кареты, все увидели, как Лукас схватил актрису за подбородок и крепко поцеловал в губы.
— На глазах у всех! — возопила графиня. — Эта маленькая мадам.
Ребекка похлопала мистера Лукаса по руке, а затем, внимательно посмотрев на могилу за оградой и на собравшихся там актеров, быстро ушла.
Первейшая и наиболее умеренная из Страстей.
Перемена в лице выражается разве что простым поднятием одной брови.
Глаза устремлены на объект, вызывающих удивление.
Когда церемония закончилась, графиня и Элпью быстро прошли через перекресток Семи циферблатов, следя, чтобы их не обчистили знаменитые ирландские карманники, промышляющие в этом районе. Уже стемнело, а улицы, по которым они шли, освещались скупо.
Женщины замедлили шаги, только когда пересекли Ковент-Гарден-Пьяцца. Площадь сияла, освещенная сотней факелов. Из таверн то и дело выходили посетители. Под портиком церкви проститутки в масках быстренько оказывали услуги клиентам.