Я долго стоял у зеркала после душа, расчёсывая свои кудри и крася губы; я решил сегодня избрать лиловую помаду и обвести её по краям чёрным карандашом, чтобы весь мой рот вспыхнул бешеным огнём чувственности и страсти, а глаза, обведённые черно-зелёной тушью, лукаво смотрели на мир из-за длинных, вздымающихся вверх, как вечный восторг моей души, ресниц. Я надеваю прозрачные красные трусики и вновь зажимаю ногами мой член; теперь можно видеть лишь соблазнительно рыжеющие сквозь бельевой шёлк волосики, один вид которых повергает меня в настоящий экстаз и радостный трепет.
— Какая милая!.. — басом говорю я сам себе, ухватив правой рукой своё левое плечо, словно стесняясь своей груди, а затем, расставив ноги и на миг став опять мужчиной, подмигиваю сам себе, и в зеркале мне улыбается прекраснейшее девичье лицо: её зовут Женя, как и меня, и она — это тоже я, и я вечно влюблён в неё, как и она в меня, и — о, Боже! — как же нам хорошо вдвоём!..
Я начинаю теребить свой член-клитор, вопя вместе с ней от восторга, и наконец мы кончаем одновременно; и тёплая, свежая сперма стреляет в её-мой пупок, а я подставляю ладонь и пью её своим ртом, размазывая её прямо по Жениным губам в помаде, в то время как я — Женя — шепчу постоянно одну и ту же великую фразу, которую она упоительно повторяет за мной своим колокольчиковым, мятным голосом: "О, как прекрасна ты, возлюбленная моя!.."
Потом я спешно подмываюсь, чищу зубы, а потом сижу за чашкой кофе на кухне и курю длинную коричневую сигарету, одновременно бегло осматривая свои ногти и размышляя, каким бы лаком мне их покрасить; я всё-таки не сдержался в ванной, и этот секс немного испортил мне макияж, но ведь всё поправимо, и я удовлетворённо смеюсь, стряхивая пепел и поправляя у себя на пальце золотой перстень с большим изумрудом.
Сегодня выходной день, и мне совершенно не нужно крутиться на всевозможных работах, чтобы получить деньги, которые я потом обычно спускаю на свои прихоти; а раз сегодня выходной, я полностью предоставлен (предоставлена!) сам себе, и вечером — а сейчас уже три часа дня! — я, наверное, отправлюсь в какой-нибудь ночной бар, например в моё любимое заведение под странным названием «Двустволка», и буду танцевать, пить шампанское и таинственно смотреть на происходящее там повсюду всеобщее веселье.
— Пойдём в «Двустволку», Женя? — спрашиваю я.
— Да, Женя!
— Мне хорошо с тобой!
— Я люблю тебя!
Вот так; обычно мы никогда не спорим, хотя один раз даже подрались, когда никак не могли согласовать место наших любовных утех; я дал ей тогда пощёчину, от которой у меня немедленно покраснела левая скула, а она расцарапала мне грудь, выдрав из неё волосок, что было очень больно. Но я тогда извинился и даже решил доставить ей "оральное удовольствие", как сказано в фильме "Pulp Fiction", но у меня ничего не получилось, поскольку мы с ней всё-таки занимаем