Пилот «Небраски» ушел от лобового столкновения и выпустил еще одну ракету ближнего боя. Он опасался зацепить борт 34, поэтому ограничился одним залпом. Но летчик-фидаин был готов к атаке. Бросив корпус истребителя вниз, он на дикой скорости совершил новый маневр, оказавшись как раз на равной высоте между двумя вражескими самолетами. Какое-то время они шли параллельным курсом, как боевые единицы одного звена.
Горные хребты остались позади. Истребители вылетели на густонаселенное плоскогорье.
– Что там еще? – вскричал Макферсон, указывая рукой на несколько темных точек, стремительно приближающихся с юго-востока.
– Это авиаподразделение турецких ВВС с военной базы Дикле. На проводе министр обороны. – Один из офицеров протягивал командующему трубку телефона спецсвязи.
– Они летят в сторону атомной станции! – вырвался оттуда истерический голос министра. – Если вы немедленно не уничтожите террористов, я не отвечаю за последствия!
– Уберите свои истребители! – в свою очередь, вскричал Макферсон. – Мы уже потеряли один самолет. Не хватало еще...
Но в этот момент Макферсон увидел на экране такое, что буквально лишило его дара речи. «F-14D Tomсаt», идущий между двумя истребителями, сделал невообразимый маневр. Развернувшись строго перпендикулярно направлению полета, он словно перекрыл путь борту 18 и врезался в центральную часть корпуса. Чудовищный красно-оранжевый клубок взрыва на несколько секунд полностью закрыл экран, словно зрители в штабе наблюдали начало извержения вулкана, находясь прямо над кратером. И только когда огненный шлейф развеялся, стало очевидно, что и на этом дело не завершилось. Последний сохранившийся самолет, борт 34, стремительно, точно раненая птица, падал вниз. Узкая черная полоса дыма словно грифелем расчертила синий небосвод и разорвалась далеко внизу оглушительным взрывом.
Бой был закончен. Террористы ушли в вечность непобежденными.
* * *
Камаль сидел в привинченном к полу металлическом кресле в комнате без окон, все стены которой были покрыты кафельной плиткой, как в ванной комнате. Яркий свет направленной прямо в глаза стоваттной лампочки заставлял Камаля постоянно щуриться, отворачиваться. Руки его были скованы сзади наручниками, а ноги накрепко притянуты к полу металлической лентой.
Был час ночи. Его машину выследил на серпантине горного шоссе один из патрульных вертолетов и, обстреливая со всех сторон ослепительными пулеметными очередями, заставил остановиться. В мегафон ему объявили, что сохранят жизнь, если он немедленно выйдет из машины, сложив руки на затылке. Камаль подчинился и вот теперь, спустя час, сидел в страшном металлическом кресле в страшной комнате без окон.