– То есть? – насторожилась Ольга.
– Ну, это просто, – с оттенком превосходства сказал Бенкендорф. – Там, на маневрах, вы заявили государю, что состояли в заговоре, были вовлечены… Это наверняка не соответствует истине. Судя по вашему уверенному тону, вы намерены и впредь добывать сведения о заговорщиках?
– Ну разумеется, – сказала Ольга.
– Следовательно, вы никогда не состояли в заговоре и не были в него вовлечены. Будь вы членом тайного общества, после сегодняшних событий ни за что бы не рискнули там более появиться – они вас моментально прикончили бы за то, что вы сорвали их планы. Отсюда явствует, что у вас есть какие-то другие пути для получения сведений.
– Возможно.
– И какие же?
– Вы не поверите, граф.
– Бросьте. Я сейчас нахожусь в таком состоянии, что готов поверить всему на свете.
– Сомневаюсь, – сказала Ольга. – По-моему…
Она замолчала, прикрыла глаза, даже тихонько простонала сквозь зубы – настолько болезненным и непонятным было то, что на нее внезапно обрушилось неслышным ураганом – и тут же улетучилось. Приступ невероятной слабости, лютого горя, смертной тоски сковал тело и сознание, ударил так, что захотелось выть. Это ощущение тут же схлынуло, но само воспоминание о неведомом ударе было настолько омерзительным, что Ольгу затошнило и она с трудом овладела собой.
– Что с вами?
– Пустяки, – сказала Ольга, – ноет зуб… Ну что же, ваше сиятельство… Давайте заключим некий договор? Как только мне удастся что-то узнать… нечто, способное сойти за надежные улики, я немедленно поставлю вас в известность. У меня свои счеты с этими господами, и потому я не остановлюсь и не успокоюсь…
– Боже мой… – с досадой сказал Бенкендорф. – Я себя чувствую персонажем авантюрного романа – таинственные незнакомцы, неизвестно откуда взявшиеся, мистические странности, нераскрываемые загадки… Мерзость какая! – он взял со стола свой бокал и жадно осушил его. – Хорошо. Учитывая сложившуюся ситуацию, я рискну вам поверить. Потому что не вижу другой возможности. Но, повторяю, бойтесь обмануть мое доверие. В этом случае для вас станет крайне неуютной вся империя… Вы можете назвать какие-то сроки?
– Увы… – развела руками Ольга.
– Торопитесь. Вдобавок ко всему государь рвет и мечет, желая видеть своего спасителя…
И тут Ольгу осенило.
– Хотите получить ниточку уже сейчас?
– Слушаю? – насторожился Бенкендорф.
– Ну, коли уж так случилось… Поговорите с Вязинским. Я имею в виду не камергера, а генерала. Его в свое время пытались вовлечь. Он категорически отказался, но из благородства и родственных чувств сохранил все в тайне. Если вы сумеете ему объяснить, что излишнее благородство в данной ситуации неуместно…