– То есть сама?
– Как угодно. Езжай в Рим, езжай в Париж. Я думаю, тебе уже осточертела эта фраза, но сейчас действительно лучший период в твоей жизни.
У нее болели ноги.
– Это меня ужасно угнетает. Как я могу жить в свое удовольствие, если не могу отделаться от мысли, что мне сейчас лучше бы заняться чем-нибудь еще?
– Я тебя очень хорошо понимаю. – Все руки у него были в типографской краске от постоянного перелистывания газет.
Она поужинала с Винсом в японском ресторане в Ист-Виллидж, и они пошли прогуляться, так как погода стояла все такая же прекрасная. Ноги болели невыносимо. У всех была или татуировка, или кольцо в пупке, или интересная обувь. Ее вдруг все начало раздражать. Какое это имеет ко всему отношение? Ты покупаешь новые туфли, а они делают тебя калекой. Прокалываешь нос, прокалываешь пупок: от этого не изменится то, чего тебе удалось достичь за день.
– Мне стоит переселиться сюда, – сказал Винс, кивая. – Столько интересных людей.
– Почему тебе необходимо окружать себя интересными людьми? – спросила Пиппа. – Ты чувствуешь себя скучным?
Он бросил на нее пустой взгляд. Они прошли мимо парочки, оживленно спорившей по-гречески. На женщине была облезлая шубка, мужчина казался подвыпившим. Он обнимал ее за талию, женщина плакала. Пиппу захлестнула всепоглощающая грусть. Винс шел рядом с ней. Но она здесь все равно что одна.
– Хочешь в кино? – спросил он.
Она не хотела сейчас возвращаться домой одна, но и с ним ей быть не хотелось. Ей было с ним одиноко.
Второго июня, в бывшую годовщину свадьбы своих родителей, Барри стоял в очереди на биржу труда в «Уайт Плейнс». Две толстые славянки с волосатыми родинками на лицах напирали на него сзади. Каждый раз, как он чуть-чуть пододвигался вперед, чтобы отстраниться от запаха пота и корнеплодов, они тоже делали шаг вперед. Он читал «Таймс» и старался стоять так, чтобы они не могли подойти еще ближе.
Он уже четвертую неделю без работы. Джастин постоянно хотела секса. Ему же казалось, что он никак не может перестать тратить деньги, а ведь он теперь уже ничего не зарабатывает. Женщина, которая убиралась у него в квартире, заплакала, когда он ее уволил; он почти ожидал увидеть ее в той же очереди.
Наконец подошел его черед. Он представился у окошка, оставив позади комиссарш из «Волжской стали».
– Они не заплатят вам полного пособия, – предупредил клерк, найдя в компьютере файл Барри. – Они заявляют, что вы выполняли работу неудовлетворительно.
– Что-о?
– Они часто так делают, чтобы не платить пособия полностью.
Кто-то позади него собирался харкнуть.