Как обычно, эти сплетни были только присказкой. Илане нужно было, чтобы кто-то срочно составил ей трудовое соглашение.
– Ной лично просил, чтобы этим занялась ты, – гордо объявила Илана. Ной Клерман, бывшая звезда тенниса и очаровательный мужчина, сейчас контролировал несколько компаний. Илана, хоть и входила в Банковскую группу, оставляла при себе все его дела и строго регулировала доступ к нему. – Я знаю, что у тебя дел по горло, – верещала она, – но это не займет много времени. Спасибо, ты ПРОСТО прелесть.
Она выскользнула в коридор, оставив за собой облако «Рив Гош». С Иланой «нет» никогда не рассматривалось. Джастин сделала пару глотков «Таб» и позвонила Митчу Бурману который работал вместе с ней над первичным выпуском акций для венчурной группы Ноя в июне этого года. Он в фирме уже три года.
Никки Лукаш вошел и неловко сел на диван. Он был невероятно высокого роста и чрезвычайно худ, желтовато-коричневые волосы падали на длинное лошадиное лицо, вертикальный шрам разделял его верхнюю губу на две неравные припухлые половины. Тем, кто с ним не знаком, его облик мог бы показаться зловещим.
– Проверь последние сделки по химическим компаниям, которыми мы занимались, – сказала Джастин, доедая «Даниш». Никки кивнул, безжизненно глянув на нее из-под очков. – Что нас обычно интересует в таких случаях. Запроси подтверждение их патентов, – продолжала она; Никки высморкался в салфетку. – Если они истекают через два года, компания не стоит и пяти центов. И не думай пить «Дристан». Позвони своему доктору, пусть выпишет тебе антибиотики.
– У меня нет доктора. – Он покраснел, вид у него был несчастный.
– Как это? Тебе же уже двадцать семь лет.
– Двадцать шесть. Я никогда не болею. Вошел Митч, губы у него потрескались, нос был красный.
– У тебя есть доктор? – Митч кивнул, высморкавшись в белый платок. Ему было двадцать восемь, и у него была несовершеннолетняя жена. – Значит, оба позвоните доктору Митча, чтобы он прописал вам эритромицин. – Они уставились на нее опухшими глазами. – Выясните все про дочернюю компанию в Дареме. Убедитесь, что мы сможем взять землю в аренду, – настойчиво продолжала она, и Никки записал это на листке, пришпиленном к желтой дощечке для письма. – Поправляйтесь, оба. Никки, ты завтра едешь в Ричмонд. Митч, мне нужны записи, которые ты делал для Ноя.
Остаток дня Джастин посвятила «Фитцсиммонс кемикалс», а центральная система вентиляции размеренно, с тихим свистом прогоняла воздух через ее кабинет, защищая ее от хаоса, пробок на дорогах, беспощадного веселья и бесконечных толп снаружи. Джастин обожала центральную вентиляцию.