В уже занимавшемся рассвете мы подобрались ближе.
Около приклада пулемёта, среди лент, лежал, скорчившись, рослый человек в маскировочном костюме, из-под кепи выбивался клок светлых волос. Ноги у человека были перевязаны бурыми тряпками бинтов. Слева и справа от него в разных местах были привязаны к деревьям три МР-40, валялись пустые магазины и россыпи гильз. От человека к спускам пистолет-пулемётов вели тросики.
— Он вообще один, — растерянно сказал Женька. На склон, азартно матерясь, лезли наши партизаны, застывали в недоумении, появился Мефодий Алексеевич…
— Это что же… — он снял ушанку, потёр лысину. — Это один, что ли?
— Один, — зло подтвердил я. — Остальные давно ушли. Сорвали нам атаку, намолотили наших и ушли. А этот раненый, остался своих прикрывать. И работал за целый отряд… Это егерь, товарищ командир.
— Ну-ка… — кто-то из наших, подойдя, взялся за плечо убитого.
— Не трога-ать! — заорал Сашка и, видя, что уже поздно: — Ложи-ись!
Зинка успела сбить с ног командира. При взрыве упрятанной под животом егеря гранаты погиб только «любопытный».
А позже выяснилось, что бесследно пропал Покалюжный — тот самый партизан, который был агентом гестапо и которого мы перевербовали, переправив его семью в отряд Мухарева. Сперва думали, что он бежал. Но потом на тропе нашли следы борьбы и, как менты говорят в моё время, «волочения тела». Никто не видел, как и когда егеря унесли Виктора. Но стало ясно, что по большей части налёт затеян именно из-за него.
Оставались два варианта. Либо у нас в отряде снова «дятел». Либо — и это было едва ли не страшнее — мы под плотным наблюдением врага…
— …Продолжают успешное наступление на Синявинском плацдарме. Близок час полной деблокады города Ленина!.. Напечатал?
— Так точно, Илмари Ахтович, — я размял пальцы.
— Теперь размножь в ста экземплярах, — он закурил.
— Слушаюсь, — я вздохнул, пытаясь вспомнить, чем окончились бои на Синявинском плацдарме. Если учесть, что блокаду сняли только в 44-м — вряд ли успешно… Мне хотелось спать и немного болела голова. — Товарищ капитан… — он посмотрел на меня вопросительно: — Что с егерями делать будем?
Хокканен ответил не сразу. Он затянулся, с наслаждением выпустил клуб дыма и неторопливо сказал:
— Мне кажется, исходящая от них опасность резко преувеличена.
Здрасьте! Я хотел уже заспорить, но в дверь просунулся командир второго взвода:
— Товарищ капитан. К Мухареву самолёт прилетел, нам тут привезли кое-что, врача прислали, двух минёров… И ещё корреспондент приехал. Говорит — специально к нашим… — и он подмигнул мне.