Королева Мэй еще молодая; у нее только один раз были дети. По сравнению с другими Пауками, она не очень высокая – ее голова находится примерно на уровне моей груди. Но это в том случае, если она, вот как сейчас, сидит. Если же наша Королева поднимется, то она окажется на голову выше меня. Лицо у нее отдаленно похоже на человеческое, если не считать того, что оно никогда не меняет своего выражения. Правда, у меня не было возможности рассмотреть его как следует. Королева терпеть не может, когда смотрят ей в лицо или, тем более, в глаза.
Зато я хорошо изучила ее округлое, ворсистое туловище, местами черное, местами коричневое, и крепкие суставчатые лапы с жесткими когтями.
Не знаю, красива ли Королева Мэй с точки зрения Пауков; не знаю даже, существует ли у них, вообще, такое понятие, как красота. Да и какое мне до этого дело? Главное – в точности выполнять все ее приказания, и тогда ничего плохого не случится.
Стараясь все время помнить об этом, я вошла в ее комнату, сразу же опустила голову и уставилась в пол. Мгновенно возникло острое ощущение холода и покалывания во лбу – как всегда, когда она копается у меня в голове. Это продолжалось довольно долго, и я непроизвольно вздрогнула. Ужасно неприятное чувство.
– Ты – младшая самка моего гнезда по имени Марта? – прозвучал в голове ровный, лишенный интонаций голос.
– Да, Королева, – ответила я, по-прежнему не поднимая головы.
– Сколько тебе лет?
Меня так удивил этот вопрос, что я непроизвольно вскинула голову, но тут же снова опустила ее.
– Шестнадцать.
– Подойди поближе. Я сделала несколько шагов вперед и остановилась. Еще. Еще. Ближе, тебе говорят!
В то же мгновенье как будто неведомая сила стиснула меня со всех сторон и швырнула в сторону Королевы.
Внезапно расстояние между нами стало настолько невелико, что я испугалась, как бы не задеть Королеву – этого она тоже не выносит. Я съежилась, стараясь занимать как можно меньше места, еще ниже наклонила голову и даже зажмурилась.
Исходящий от Королевы запах сейчас просто бил в нос. Я почти физически ощущала ее взгляд, который шарил по моему лицу и телу – пристальный, холодный и какой-то… оценивающий.
– Можешь идти, – сказала, наконец, Королева. И передай старшей самке моего гнезда, что я хочу ее видеть.
Я открыла глаза и попятилась, краем глаза заметив, что чайка в тенетах уже больше не трепыхается.
Я быстро сбежала по лестнице, недоумевая, что бы все это значило.
Отец и Пит уже ушли на рыбалку, со двора доносились крики мальчишек, которые играли в мяч. За обеденным столом сидела одна мама с Кумой на руках.