Выйдя из наблюдательного пункта, он оказался в широком туннеле. Здесь было полутемно; из экономии горела лишь каждая пятая потолочная лампа. Посреди тянулись посверкивающие ниточки рельсов, по бокам от них – пешеходные дорожки. Довольно близко справа туннель перекрывала массивная стальная плита. Дерек, как обычно, свернул налево. В стене примерно через равные промежутки были расположены большие люки, и он заходил последовательно в каждое из помещений, доступ в которые они перекрывали.
Сразу за наблюдательным пунктом находился большой зал, где был установлен центральный компьютер, управляющий всей автоматикой, которая уже работала или только могла быть подключена.
Как только Дерек вошел туда, вспыхнул огромный экран, висящий на стене прямо напротив входа. На нем появилось изображение лохматой обезьяны, которая сидела на широкой ветке дерева, уцепившись за другую длинным хвостом и копаясь в спутанной шерсти у себя на груди. При виде Дерека она подняла голову, скорчила рожу и принялась подпрыгивать, хлопая себя ладонями по брюху и выкрикивая:
– Привет, Серебряный! Как настроение? Что новенького?
Зрелище было, мягко говоря, странное, но Цекомпа это обстоятельство нимало не смущало.
Кривляющаяся обезьяна была, так сказать, воплощением, которое центральный компьютер избрал для себя на данный момент для общения с Дереком. Прежде он встречал Дерека в облике кого-нибудь из своих создателей или просто людей, сведения о которых хранились в его памяти. Однако Дереку было тяжело видеть их изображения. Все они давным-давно умерли, а если даже и были живы – кто знает, может быть, там, куда люди сейчас улетели, они, наконец, сумели воплотить в жизнь свою вековечную мечту о бессмертии? – то были безвозвратно утрачены для него. В конце концов Дерек так и сказал Цекомпу, и с тех пор тот приветствовал его в облике либо животных, либо сконструированных им самим совершенно фантастических созданий.
Как правило, выглядели они исключительно мерзко, но зато не вызывали у Дерека никаких тяжелых ассоциаций.
– Настроение отвратительное, как всегда, – ответил он. – Какие новости, ты что, издеваешься?
Обезьяна вытянула губы трубочкой и закачалась, уцепившись рукой за ветку.
– Да, ты не философ, – изрекла она и уселась, снова почесываясь. – Сыграем в шахматы? – Дерек покачал головой. – Ну, тогда в трик-трак? Если я выиграю, возьмешь меня с собой, когда отправишься на свидание с Чипом. Вот в таком виде, к примеру. Уверен, твой дружок не устоит.
Изображение обезьяны на экране плавно перетекло в другое. Теперь это была высокая худощавая девица с коротко остриженными волосами, выкрашенными в серебряный цвет с редкими вкраплениями темно-синего и зеленого. Разглядеть ее лицо не представлялось возможным из-за огромных черных очков, лишь резко выделялся на фоне бледной кожи накрашенный фиолетовой помадой большой рот. Ни грудей, ни бедер, прости господи.