Джино слегка развалился на стуле, скрестив руки на животе.
– Ну, Марти Пульман никогда разговорчивостью не отличался, семейные дела держал при себе. Однако, насколько мы слышали, Мори Гилберт был благодетелем. Помог бессчетному числу людей – если это не святость, то я не знаю что. Проблема в том, что из-за этого никто б не подумал его убивать.
Малкерсон посмотрел на него:
– Я читал запись вашей беседы с Пульманом. Как он поживает?
– Адски, если вас это интересует. В рапорте я не указывал, но похоже, остался в том же состоянии, в каком год назад отсюда выходил. Даже не помнит, где был в ночь убийства тестя. Говорит, проснулся на полу на кухне с пустой бутылкой в руке, а больше ничего не знает.
– Надеюсь, вы его серьезно не подозреваете?
– Марти? Господи, вовсе нет. Я просто посчитал нужным спросить. Вы бы поняли, посмотрев на родню. Знаете, кто его шурин? Джек Гилберт. Во-первых, с членами семьи давным-давно не общается, женился не на добропорядочной еврейской девушке, а на лютеранке, которая к нему, по-моему, благосклонности не проявляет – уже интересно. В ту ночь, когда папаша пулю получил, занимался тем же, чем Марти, только в более приличном городском районе. Очнулся утром на подъездной дорожке клуба «Вейзата-кантри», завсегдатаи которого утверждают, что подобное повторяется почти каждый вечер. Похоже, вся семья с катушек слетела после убийства Ханны.
Шеф Малкерсон опустил взгляд на собственные руки. Все молчали.
Даже через год в этих стенах воцаряется молчание при упоминании об убийстве Ханны Пульман. Случайные убийства в Миннеаполисе не редкость, особенно в некоторых кварталах, где обосновались банды, цепляющиеся к пешеходам, к ни в чем не повинным прохожим, где люди случайно оказываются на линии огня, но такое происходит редко и всегда ставит на уши город. Убийство жены полицейского вызвало тысячекратное потрясение, уязвило служащих управления до глубины души.
Копов иногда убивают – такая у них работа, – но риск ни в коем случае не распространяется на членов семей. Происшествие с Ханной Пульман комом стоит у всех в горле, разрывает сердце, потому что Марти с оружием находился рядом с женой, когда подонок перерезал ей горло, и все-таки не сумел ее спасти. После этого все считают собственных родных не совсем огражденными от опасности, чувствуют себя беспомощными и, как ни прискорбно, вину возлагают на Марти.
Почему он, имея возможность, не пристрелил мерзавца?
Магоцци за прошедшие месяцы сотни раз слышал этот вопрос в стенах муниципалитета и всегда себя плохо чувствовал, особенно когда его задавал Джино.