Наконец в первых числах января 89-го года Кокаев сказал мне, что другого выхода у него нет и он готов писать «явку с повинной». Сценарий преступления по его раскладу был такой. Он отбывал «химию». К нему приехал знакомый по колонии Тибилошвили, которому Кокаев ранее обещал, что, освободившись сам, за определенную сумму денег поможет освобождению и Тибилошвили. И вот он явился требовать назад свои деньги, которые Кокаев, естественно, растратил. Тогда решил попросить денег у своего дяди Калагова. Вдвоем они приехали вечером в дом Калаговых. Поговорили, поужинали, выпили араки. Почему Тибилошвили, уходя из квартиры Кокаева, прихватил с собой веревку, молоток и нож с наборной рукояткой, который Кокаев привез еще из колонии, хозяин квартиры не знал. За ужином дядя сказал, что денег у него нет. Было уже поздно, и Калагов предложил им остаться на ночь. Им постелили в коридоре, хозяева и их дочери легли в своих комнатах. И вот тут Тибилошвили заявил, что негодяй-дядя все врет, есть у него деньги, и он сейчас пойдет и разделается с ним. Кокаев, естественно, пробовал его остановить, но опоздал — тот уже начал кровавую мясорубку. Молотком, ножом… Один нож был хозяйский, другой сломался и обломок лезвия торчал в трупе, третий обнаружен не был. Когда убийцы уходили с найденными деньгами, прихватили с собой и кувшин с аракой, чтобы, как сказал Кокаев, прийти в себя. По пути пустой кувшин выкинули. Далее, в один из дворов зашвырнули нож, а молоток бросили с моста в реку. Пешком глубокой ночью добрались до Орджоникидзе, возле ресторана «Кавказ» купили у сторожа бутылку водки, явились домой и стали считать деньги, которых оказалось 6 тысяч. Все это видела проснувшаяся жена Кокаева. На следующий день вместе с Заирой Кокаев в парке сжег свою окровавленную одежду и обувь, а в магазине купили все новое. Тибилошвили же, взяв свою долю, уехал на такси в Дагестан, где пьянствовал у приятеля, угощая всех коньяком. О чем, кстати, также имелись показания свидетелей, оставленные в то время следствием без внимания. А когда он вернулся в Орджоникидзе, их с Кокаевым задержали и дали по 10 суток.
Прочитав «явку с повинной», в которой Кокаев, без сомнения, отводил себе второстепенную роль, я говорю ему: «Все-таки вы не совсем правы. В одном моменте показания расходятся».
Дело в том, что на шее одного из трупов, помимо ножевых ранений, была затянута проволока. Спросить его об этом? Не было уверенности, что он объяснит этот факт. Но с другой стороны, по версии пятилетней давности постель в коридоре была разложена для Дарьи Украинской, бродяжки, что была из милости пущена в дом, а сама среди ночи открыла дверь бандитам. Теперь становилось понятным, кому стелилась постель и почему на столе остались пироги и рюмки.