Король вопрошающе смотрел на дочь, озабоченно сдвинув брови. В его глазах светился огонек, не предвещавший ничего хорошего.
— Этот человек плохо обходится с тобой? — уже напрямую спросил король.
— Нет, отец.
— Тогда хорошо, — задумчиво почесал он подбородок. — Я рад, что не разучился видеть душу человека.
Вытащив еще теплую ячменную лепешку, король надкусил ее и восхищенно что-то промычал.
— Однако я думал, что этот нормандец будет удачной для тебя парой, — сказал он, прожевав.
Бренна удивленно выгнула бровь.
— Не надо играть со мной в любящего отца. Этот брак был в первую очередь удобен тебе. Ты лишь хотел благополучно выдать меня замуж, чтобы можно было хорошо пристроить Мойру. Только и всего. То, что местные парни мне не нравились, ты знал. — Девушка решительно забрала корзину. — Оставался только Йоранд.
Она впилась взглядом в отца. Он стоял, понурив плечи, и всем своим видом говорил: «Да, да…» Он даже не возражал против очевидного. Но правда все равно жалила глаза.
— Но разве ты сама не думала, что этот нормандец подойдет тебе?
— А как ты думаешь? — в ответ спросила Бренна.
Король вздохнул:
— Я знаю, что ты чувствуешь, дочь моя. Тебе выпало увидеть такое, что не видела ни одна девушка. Но я думал, что брак с нормандцем поможет тебе забыть это. Синид хотела бы, чтобы у тебя все было в порядке: Разве ты не нашла утешение в постели с Йорандом?
— Я бы сказала, что это он не нашел, — сложила губки Бренна. Ей приходилось быть дипломатичной, поскольку отца она не могла ослушаться.
Брайан нахмурился и почесал подбородок, словно решая, что сказать.
— Я понимаю, что это не та тема, о которой девушка желала бы разговаривать с отцом, но…
— Мать также не собирается говорить об этом со мной, — немного раздраженно прервала отца Бренна.
Но когда плечи отца разом осели, она поняла, что не поило говорить так резко. Когда Йоранд восстановил стул, у королевы Уны на какое-то время возродился интерес к жизни. Но потом темная печаль опять завладела королевой, и она снова не стала ни с кем общаться. Бреннв почувствовала вину за то, что еще раз напомнила отцу о его одиночестве.
— Нет, дочка, мама тебе вряд ли поможет, так что придется это сделать мне, — сказал король, вытаскивая еще одну ячменную лепешку. Бренна почувствовала желание хлопнуть его по руке. Ведь она пекла лепешки для мужа, в конце концов.
— Твоя мать не может справиться с собственными проблемами. Вот почему я чувствую себя обязанным помочь тебе, — продолжил он.
— Отец, не сочти это за неуважение, но зная, в каком состоянии твой брак, я не думаю, что ты можешь дать мне совет, — сказала Бренна.