– Дайте мне двести тысяч регулярных войск, и я справлюсь с монголами, – Счастливчик обрел оптимизм.
– Это геноцид! – Коробов завел свою шарманку про права человека.
– У нас безвыходная ситуация, папа, – Светлана решительно давила.
– Светлана не зря снабжала Бату-хана подробными картами Польши и Венгрии! Монголы любят безлюдные земли. Им нужны пастбища, а Польша для них будет лакомый кусочек, – Счастливчик повеселел.
– Предлагаю следующее. Валера едет к Конраду с предложением: удовольствоваться западной половиной Галицкого и новыми землями балтийского королевств. Счастливчик отбирает в армии контингент до восемнадцати лет, они болеют без особых осложнений. Полк должен набрать. Батальон, переболевших ветрянкой воинов, у Счастливчика есть, он готовился к «полевым испытаниям». И десять тысяч двенадцатилетних детей, которые готовились для монгольской операции. Их можно использовать для угона скота и пленных, – Никита был краток.
– Я тяну время, или договариваюсь с Конрадом? – не понял Валера.
– Сможешь договориться, это будет удача. Но шансов мало. Он хочет уже весь юг.
– У меня не батальон, а целый полк «привитых». Я увеличил возраст при отборе. Все выжили. Полсотни всего пришлось отправить в отставку. Предлагаю послать в Польшу всех дворянских сыновей старше десяти лет. Наберем тысяч тридцать. Даже заболев, они смогут гнать и скот, и рабов, – Счастливчик увеличил себе армию.
– Я выезжаю на запад. Мне нужно, чтобы поляки захватывали заразных детей крестьян. Родителей заранее угнать на восток, – Светлану не смущали крестьянские слезы. Тысячи детей угонят поляки и крестоносцы в рабство. Нет никакой гарантии, что их вернут родителям.
Никита вспомнил жуткие сцены войны. Детские слезы. Детский дом, который он создал в первом балтийском походе.
– У меня есть одна мечта, чтобы открылась дверь, вошел Китин и сказал, что мы можем вернуться домой, – Никита говорил правду.
– Бросить всё ты можешь даже сегодня. Собираем манатки, грузимся на шхуну. Всей компанией бежим в Америку. Я давно это хотел предложить, – Валентин не верил брату.
– Никто никуда не побежит. Мы уже столько наворочали здесь, что убежать будет еще большей подлостью, чем та, которую затеваем в Польше, – Валера, неожиданно, проявил характер.
– Играть в благородство не будем. Если наши циничные планы окажутся к тому же неудачными, соберемся и удерем. У всех дети. Я, ради своих, кроме Польши, всю Европу туркам в рабство продам. Если потребуется, – характер у Светланы был не сахар.
– Предложение о бегстве в Америку позволяет остаться людьми. Когда польский план будет реализован, никто из нас не сможет спать спокойно, – Коробов смотрел умоляюще.