– Кто еще такой этот Эрик Джонс?
– Это дружок Маргарет, полное ничтожество, но родителям его рассказа хватило. Тут еще моя тетя появилась, она замужем за одним человеком, у которого сестра замужем за одним учителем из моего университета, они услышали всю эту грязь и разнесли ее по всему городу. Теперь ты понимаешь?
– Понимаю.
– Поэтому я и пообещала, что больше не буду с тобой видеться.
В воздухе повисла мертвая тишина, он понял, что ему дают шанс встать и уйти, но вдруг взгляд его упал на ее руки, нервно теребившие бахрому платья, а потом на белое, без кровинки лицо. Полными слез глазами она посмотрела на Кельвина, губы ее задрожали – он вскочил, наклонился к ней и стал покрывать ее лицо поцелуями, но губы ее не ответили, она осталась холодна и недоступна.
Он отшатнулся, сел в кресло и сказал: «Так что мне теперь делать?»
– Не знаю. Вдруг он вспомнил, что она в сущности еще ребенок. «Мне хотелось с тобой встретиться, потому что мне нужен был хоть кто-нибудь, кто мог бы меня защитить.»
Он вдруг увидел ее другими глазами. Уголки ее губ опустились еще ниже, самообладание совсем покинуло ее. Он вспомнил, Кристофер говорил ему, что иногда в разговорах с Григ ему казалось, что она вообще не слушает, ее как бы даже и нет рядом. Вот и сейчас, он как будто остался наедине с собой в этой комнате.
Неожиданно он спросил: «Ты любишь меня?»
– Не знаю. Когда ты рядом, люблю.
Забыв о ее присутствии, он принялся размышлять над ее ответом. Нет, эта женщина никому не принесет счастья. Она – это сосуд, который постоянно нужно пополнять. Сейчас же она была переполнена ужасом, и судить ее за это нельзя.
Он спросил: «Не хочешь еще бокал портвейна?»
– Если мне в голову не ударит, я бы выпила.
– Ты съешь печенья, и ничего не будет.
Он снова позвонил и заказал портвейна и печенья. Ему нужно было время, чтобы все обдумать, да и ей не мешало побороть все свои страхи.
Она отпила из бокала и с надеждой спросила: «Тебе же не нравятся все эти слухи?»
– Нет.
– Тебе удалось поработать на острове?
– Да.
– Роман писал?
– Нет.
Снова установилась тишина. Его работа на острове не имела к ней никакого отношения – девушка была совершенно в стороне от этого.
Резким голосом он сказал: «Почему на тебе лица нет от страха?»
– Не знаю. Я осталась совсем одна. Я их всех ненавижу.
– Да ради бога, соберись же ты, наконец!
– Я постараюсь – просто они из меня все нервы вымотали, да они кого хочешь съедят. Одной мне с ними не справиться. Кельвин, не бросай меня!
– Я тебе разве говорил, что собираюсь тебя бросать? Ты только не сиди в своей меланхолии, не кутайся в нее – вот что мне в тебе сейчас больше всего не нравится!