«Ты поняла это или нет?» – испытующе заглянула девочка в глаза Рипли.
«Моя бедная взрослая крошка… – вздохнула про себя Рипли. – Прости меня, дуру. Разве с тобой можно говорить ТАК?»
– Правильно, – Рипли грустно покачала головой. – Ты извини меня, Ньют.
«Поняла! – обрадовалась Ребекка. – Она все поняла!»
Она почувствовала всем своим существом, что за это нужно ее как-то отблагодарить. Но как? Обнять? Поцеловать?
Мама учила, что это нескромно, да и не то это…
Эта взрослая женщина уже дважды попросила у нее прощения. Значит, она ее уважает. Ее, ребенка.
Может быть, ей можно доверить свой сокровенный вопрос, основу всех ее сомнений?
Наверное, да.
К тому же, вдруг она сможет ответить?
– Слушай, Рипли, – в душе у молодой женщины снова защемило от недетского взгляда маленького ребенка. – Моя мама всегда говорила, что никаких чудовищ не бывает, но, оказывается, они есть.
Слова Ребекки не прозвучали как вопрос; тем не менее Рипли догадалась, что они значат для Ньют нечто большее, чем просто вопрос, и, возможно, от ответа зависят все их дальнейшие взаимоотношения.
«А ведь Ньют спросила меня, можно ли мне верить!» – поняла она и опять задумалась.
«Мама сказала» – мать всегда является для ребенка большим авторитетом. Ей будет тяжело услышать, что ее мать ошиблась, она и сама это понимает. Если хочешь, чтобы верили тебе – не заставляй сомневаться в других…
– Да, они существуют, – осторожно ответила Рипли.
Взгляд девочки проникал в самую глубь ее души и нестерпимо жег.
Она говорила правду, и тем не менее Рипли казалось, что она старается обмануть Ребекку. Разве вот такая уклончивая формулировка не была обманом?
– Тогда зачем детям говорят, что их нет? – напрямик спросила Ньют.
Ей казалось, что Рипли просто не поняла ее первого вопроса.
«Милая девочка… да как же тебе объяснить? Мы ведь сами в это верили, как во все, во что хотелось верить. Это же один из самых философских вопросов: кто знает, для чего мы обманываем себя!»
– Потому что по большей части это все-таки правда, – ответила она, совершенно озадачив девочку такой формулировкой.
«Что она хотела этим сказать? Как это – по большей части? Что это за привычка все запутывать?.. Наконец догадалась: Чудовища просто встречаются очень редко. Так и надо было сказать. Ведь есть на Земле истории про животных, которые непонятно – есть или нет. Одни думают так, другие – по-другому. Вот и все».
Это небольшое открытие успокоило ее.
Ньют поудобнее устроилась на подушке. Теперь ее взгляд смотрел не так остро, – глаза слипались, – но все равно он говорил о том, что Ньют не хочет, чтобы Рипли уходила.