Подумав об этом, Рипли сильней рванулась вперед, и – чудо: ей под руку попала скоба, позволившая подтянуться и оказаться на макушке гладкого пригорка.
– Скейлси!
– Да? Я слушаю, мама, – судя по бульканью, вмешавшемуся в ее голос, говорить «девочке» стало трудно.
– У тебя все в порядке? Тебе не холодно?
– А мне уже можно мерзнуть?
– Конечно, – ответ Скейлси задел Рипли за живое. Неужели девочка настолько ей доверилась, что совершенно забыла о себе?
– Да. Мне холодно и немножко хочется есть. Но если ты скажешь – надо потерпеть, я потерплю.
– Бедная ты моя… Ну, давай доползем до ближайшей новой решетки: может, там для нас найдется сухой уголок… Как ты считаешь, мы уже миновали тот магазин?
– Конечно. Он неширокий и идет только в глубину, этажами. И выход наверх у каждого здания может быть только один, кроме взлетных площадок…
Скейлси хотела сказать что-то еще, но вместо этого неожиданно завизжала. Еще ни разу Рипли не слышала от нее крика столь отчаянного. Она сама не поняла, как ухитрилась перелететь с «пузыря» на «пузырь» и очутиться по ту сторону трубы, на которой сидела Скейлси. «Девочка» вжалась в трубу и смотрела куда-то в дождь. Рипли проследила за ее взглядом и обмерла: на них сквозь дождевые струи смотрели круглые светящиеся глаза.
«Может, это фары какого-то «челнока» или катера?» – с надеждой подумала Рипли – но нет, темнеющий за ними силуэт был слишком странной для машины формы. Кроме того, высота красных светящихся точек менялась, а темная громада росла. Тяжелый запах мокрой шерсти сообщал, что в дожде прячется зверь, забивший тревогу инстинкт кричал, что это – хищник.
Глухое рычание раздалось со стороны таинственного врага.
Рипли сделала шаг вперед. Будь что будет – лишь бы Скейлси успела сбежать…
– Беги! – крикнула Рипли, делая первый шаг навстречу зверю.
Страх сковывал ее руки и ноги, но она заставила себя шагнуть еще раз, потом еще…
Может быть, возникшая прямо перед ней лохматая морда и была в чем-то симпатичнее создавших этот город цивилизованных монстров – но зверь был похож на зверей земных, против которых работала запечатленная издревле «программа страха».
Как иногда вид обыкновенной мыши может оказаться для человека более страшным, чем готовая раздавить его машина – так и это существо пробудило в Рипли самые глубокие инстинкты. Черно-желтые полосы, изогнутые белые клыки…
«Ну нет, я не побегу!» – сжала зубы Рипли, делая навстречу уродливому тигру – ей было не до поиска других аналогов – еще один шаг.
– Ну, что ты стоишь? – крикнула она. – Вот же я!
«Тигр» закрыл пасть и попятился. Его инстинкт говорил о том, что жертва должна удирать – а раз она осмеливается идти на него так нагло, лучше не считать ее добычей.