Не враги, не друзья – кто? Как можно им верить? «Я же их совсем не знаю!» – подумала Рипли – и удивлялась: они тоже не знали ее, когда помогали, но даже не сделали попытки расспросить ее… Или просто не успели? А может, для их целей это и не нужно? Но тогда зачем они научили ее своему языку? И, кстати, как? Гипнопедия? – Рипли все больше увязала в этих вопросах без ответов.
– Вы обеспокоены. Чем? Воспоминания?
– Да. Для чего я вам нужна?
– Что? Я не понимаю! – приподняла хвост Шеди. – Вы бы погибли – и вы, и девочка. Патруль подобрал вас обеих. С ребенком тоже все в порядке. Скоро вы увидитесь.
– Увижусь… с кем? – приподнялась Рипли.
– С вашей маленькой падчерицей. Она еще больна, но ей уже лучше. После того как вы упали в вулкан, малышка обожглась, для нее это было большим потрясением, но я надеюсь, что ласка быстро сделает ее нормальным, здоровым ребенком. Так что выздоравливайте скорее: она жаждет вас увидеть.
– Шеди, – от удивления Рипли назвала чудовище по имени и даже не заметила этого. – Объясни мне, что это значит. Я ничего не понимаю. Совершенно ничего!
– Не волнуйтесь. Вам нельзя волноваться.
– Шеди, я прошу вас! – решительно потребовала Рипли.
– Все ясно и так. Что вам объяснять?
– О каком ребенке идет речь? У меня никогда не было… – Рипли хотела сказать «ребенка», но мелькнувшее в памяти короткое имя «Ньют» заставило ее переключиться на ходу, – никакой падчерицы. На меня напали, ваши. Я защищалась. Потом в меня отложили яйцо – или как оно там у вас называется… Это все, что я знаю. Почти все мои друзья погибли. Ты понимаешь это, Шеди? Как после этого я могу не требовать объяснений?
– Если все было действительно так… – Шеди замялась. – Объяснять придется слишком долго.
– Нет, давай сейчас.
– Тебе тяжело без этого, да?
– Я без этого могу сойти с ума, – нахмурилась Рипли. Неужели чудовище сможет ей отказать?
– Вы очень непохожи на нас, да? – спросила Шеди.
– Зачем ты об этом спрашиваешь?
– Я не спрашиваю. Я констатирую. Если бы вы были похожи, тебе бы все было ясно. На нашей планете есть двуногие. Есть мы. Мы всегда жили вместе. У вас на планете есть такое явление – симбиоз?
– Да, – Рипли вздохнула. Похоже, объяснение действительно обещало быть долгим. Только симбиоза и прочих не относящихся к делу подробностей ей сейчас и не хватало.
– Мы живем в симбиозе. Мы – ухаживаем за двуногими; до того, как окрепла цивилизация, мы защищали их – но наши дети могут вырасти только с помощью их гормонов. У нас когда-то были очень плохие условия. Плохая природа. Понятно? Нужен был сложный жизненный цикл и у них, и у нас. Вот так и вышло, что у каждого нашего ребенка по две матери – настоящая и вторая, из двуногих. И очень часто вторая становится более родной, чем первая. Ребенок с ней дольше был в физическом контакте, так что и родства между ними больше. Настоящей матери у твоей дочки нет, так что она полностью твоя – и только.