– И что? Вы хотите сказать, что картина с этой девочкой, дочкой Мане, считающаяся потерянной, за которую страховая компания также выплатила кругленькую сумму в свое время, находится в Москве, и тот человек, что держит ее у себя, наверняка изготовил ее копию? И что же? Я пока еще не улавливаю, в чем тут выгода для меня от этой информации. Вы можете назвать мне имя этого человека, мы выйдем на него, допустим, и заставим его отдать нам картину. Вернем ее владельцу или доложим об этой находке страховой компании, и нам выплатят причитающееся нам вознаграждение? Но это же смешно!
– В вашей интерпретации это действительно звучит смешно… Конечно же, мне неизвестно имя этого человека. Но вы, со своими связями и талантом общения, могли бы найти этого студента, копирующего работы Ренуара, а уже через него выйти на его заказчика или покровителя, называйте, как хотите…
– Да ничего я не хочу! Вы знаете, сколько в одной Москве художников, копирующих произведения Ренуара?! Да это же сейчас целая индустрия!
– Но, может, все-таки, кто-нибудь специализируется именно и только на Ренуаре? – неуверенным голосом предположила я. – Как вы думаете?
– Понятия не имею… Знаю только, что один англичанин, бывший учитель рисования, Джон Майатт, свободно копировал Веласкеса, Ван Гога, Николсона, Моне, а также Ренуара. Это подтверждает тот факт, что мастер, прекрасно владеющий талантом копирования, не останавливается на работах одного художника: ему удается приспособиться к стилям и других гениев.
– Скажите, Лариса, вам откуда-то было известно, с какой целью я собиралась с вами увидеться? Откуда такое знание материала?
Когда она упомянула о продаже коллекции Нортмана дому Сотбис, я сочла, что Лариса действительно совершенно случайно запомнила эту историю, рассказанную ей каким-то ее знакомым. Но когда она заговорила о Джоне Майатте, мне стало и вовсе не по себе. Я даже с ужасом допустила мысль о том, что перед нашим свиданием она успела поговорить с Володей и выяснить у него все, что касалось нашей с ней встречи, то есть у нее были время и возможность к ней подготовиться!
– Знаете, многие люди задают мне подобные вопросы. Но я уже объяснила вам – у меня просто прекрасная память, понимаете? Можно сказать, великолепная! Не знаю, хорошо это или нет, но в моей голове копится огромное количество ненужной на первый взгляд информации, и, к счастью, в нужный момент она всплывает…
Сказать, что я была потрясена, – значит, ничего не сказать. Я была просто сбита с толку!
– Так что же требуется от меня? – Лариса улыбнулась, показывая потрясающей белизны и красоты зубы. Мне показалось даже в какой-то момент, что они у нее словно бы вытянулись, стали длиннее и заострились, будто она на моих глазах превращалась в хищницу, готовую разорвать меня! Оставалось только лязгнуть ими, сверкнуть искрами в глазах!