Ноги были одеты в стильные серые брюки и моднючие лаковые туфли. Меня как-то сразу перестали пинать. Постепенно возвращались звуки, я начал слышать чьи-то крики. Потом вокруг меня начали падать люди. Первым свалился совершенно незнакомый мне беловолосый крепыш. Половина его лица стремительно опухала, превращаясь в сплошной кровоподтек.
Вторым прямо на него прилег отдохнуть уже знакомый мне узбек, но он вел себя как-то неспокойно, рычал и ругался, неловко прижимая неестественно вывернутую правую руку. Дробный топот по мостовой показал, что остальные участники дискуссии решили оказаться подальше от страшного обладателя лаковых туфель.
Начиная уже понемногу ощущать свои конечности, я попытался поднятся. Получалось плохо, до тех пор, пока мне не помогли. Чья-то жесткая уверенная рука поддержала меня как раз в тот момент, когда я совсем уж было решил прилечь еще ненадолго. Счастливым обладателем ног в лаковых штиблетах был Самойлов Михаил Федорович. У его ног ругался узбек, половину слов я слышал в первый раз. Вторая половина была на узбекском. Наверное.
Неподалеку, с лестницы, ведущей в клуб, на нас пялились несколько завсегдатаев. В непосредственной близости от Самойлова маячили две испуганно-любопытные девичьи мордашки. В одной из них я после определенного усилия признал Сашу. Она-то как здесь оказалась?
– Девочки, – обратился к ним Самойлов – помогите Валерию Борисовичу присесть, ну хотя бы вон там пока!
Он кивнул в сторону ближайшей скамейки в центре улицы.
– Мне тут надо с новыми знакомыми договорить.
Девичьи мордашки стали совсем уж испуганными, но кивнули они синхронно. На Самойлова они пялились как на помесь Супермена с Терминатором. Он сдал меня на руки девчонкам, а сам без большого человеколюбия вздернул на воздух стонущего узбека, и, наполовину волоча его на себе, направился к подворотне.
Саша быстро опомнилась и перенесла внимание на меня.
– Ой, Валерий Борисович, вы бледный какой, на вас лица нет! Лена, что стоишь, давай помогай!
С сомнением посмотрев на хрупкую большеглазую Лену, я отодвинул их от себя. Приятно, конечно, когда женщины носят тебя на руках, но уж до скамейки как-нибудь дойду сам. После чего решительно шагнул вперед. Девушки шли по сторонам и тревожно заглядывали мне в лицо. Страховали.
Дойдя до скамейки, я как мог осторожно опустился на нее. В голове вязко гудело, каждый звук отдавался под черепом долгим эхом. Я сел, после чего улыбнулся девчонкам. Ощупал лицо. Все вроде цело, только на затылке шишка с яйцо.
– Нет, Саша, от лица еще кое-что осталось. Без пересадки обойдусь.